Счастливые шаги под дождем
Шрифт:
Линда собиралась после завершения работы здесь уйти из сиделок и заняться ароматерапией. Она не говорила, когда закончится эта работа, но обе понимали когда.
– Просто уснул, – ответила Сабина.
– Почему бы тебе не уйти? Иди развлекись. Ты проводишь здесь слишком много времени.
Сабина ждала, когда Линда скажет, что это вредно для здоровья, но та сказала:
– Иди, а я посижу с ним. Да, можешь не напоминать, я убавлю громкость.
Сабина пошла в кабинет, чтобы снова прочитать содержимое бумаги, уже давно лежавшей у нее в кармане. Два дня назад она получила письмо от Джеффа с известием о том, что он собирается жениться на той индианке, и не знала, что с этим делать.
Сабину тревожило даже не само известие о том, что Джефф, как и Джим, обрел новую семью. Ее тревожила обстановка в собственной семье. Почему Джефф не сделал матери предложения? Они были вместе шесть лет, и Джефф отличался преданностью. Он даже в шутку называл себя суррогатным отцом. Сабине приходилось признать, что Кейт не тот тип женщины, на которых женятся мужчины. Совсем не как бабушка, которой сделали предложение после первого дня знакомства. Мать принадлежит к тому типу, который позволяет использовать себя, таких женщин бросают снова и снова. С ее нехваткой самоуважения это безнадежно. Ее постоянный интерес к мужчинам, готовность с благодарностью принять какие-то никчемные обрывки чувств. Сабина вчитывалась в слова письма, выражающие искреннее желание держать ее в курсе дел и готовность всегда прийти на помощь. Суть не в том, что Сабина хотела, чтобы мама вышла за Джеффа, а в том, что он не сделал ей предложения. От этого Сабина еще больше сердилась на мать. Это казалось очередным провалом.
Сабина взглянула на фотографии, которые они с бабушкой еще не разобрали: детские снимки Кейт и Кристофера, – она решила, что уже тогда он казался напыщенным, – в бордовых рамках с золотым тиснением, а также фотографии Кейт с китайским мальчуганом. Сабине хотелось расспросить про мальчика, но Джой торопилась покончить с ними, как она сказала резким, будничным голосом. Предстоит еще много дел. Сабина может делать с этими снимками все, что угодно.
«Похоже, он единственный парень, который не бросил тебя, – подумала Сабина, держа снимок улыбающихся детей в панамках. – Чем бы ты ни обладала, мама, ты определенно это потеряла».
– Сабина!
Сабина вздрогнула. В дверях стояла Кейт.
– Я подумала, ты захочешь пообедать. Бабушка сказала, что не голодна, дедушка спит, и я подумала, может, перекусишь со мной.
– Надеюсь, ты его не разбудила, – проворчала Сабина, засовывая письмо в задний карман джинсов.
– Нет, милая, он спит. Сиделка мне сказала.
– И думаю, ты не стала проверять.
Кейт заставила себя улыбнуться. Ничто не испортит сегодняшний день – ни то, что ее мать резко отклонила предложение Кейт приготовить ланч – у миссис X. был выходной, и она отправилась в город, чтобы посоветоваться с врачом насчет Энни, – ни раздражение дочери в ответ на попытку помочь. Она незаметно продвинулась в комнату.
– Я разогрею суп и принесу хлеб с маслом. Миссис Х. оставила нам буханку.
– Хорошо. Как хочешь.
Сабина вернулась к фотографиям. Но Кейт не уходила.
– Что ты делаешь?
«А как ты думаешь?» – мысленно произнесла Сабина.
– Просто разбираю старые фотографии, – уклончиво ответила она. – Бабушка мне разрешила.
Кейт наткнулась взглядом на снимки в верхней части коробки.
– Это я? – Наклонившись, она взяла фотографию, на которой она была с китайским мальчиком. – Боже правый, – сказала она, поправляя очки, – я не видела этого много лет. – (Сабина молчала.) – Это Тун Ли, – сказала она. – Сын моей няни. Мы обычно вместе играли… пока… – Она умолкла. – Прелестный мальчик. Ужасно робкий. Возможно, он был первым моим детским
– Сколько тебе тогда было?
Кейт нахмурилась:
– Пожалуй, мы переехали в апартаменты с бассейном, когда мне было около четырех, так что… лет пять. Или шесть?
– А что с ним случилось?
Оживление Кейт пропало.
– Ну, мне запретили с ним играть.
– Почему?
– В то время так было принято. У твоей… бабушки были очень четкие представления о том, что правильно, а что нет. Видимо, играть с Тун Ли считалось неправильным. Во всяком случае, для девочки из нашего круга.
– Даже несмотря на то, что вы все это время были друзьями?
– Да.
При воспоминании о той несправедливости лицо Кейт погрустнело.
Сабина рассматривала фотографию.
– Это непохоже на бабушку, – сказала она.
Кейт подняла голову, не в силах сдержаться:
– Ты ведь так не думаешь, правда?
– Она всегда хорошо ко мне относится, – пробурчала Сабина.
– Знаешь, дорогая, когда-нибудь ты увидишь, что она не такая уж добрая старушка, какой тебе сейчас кажется. Она бывает твердой как кремень.
Изумленная ее непривычно жестким тоном и одновременно испытывая желание возразить, Сабина взглянула на мать.
– Ты считаешь справедливым разлучать двух детей только из-за цвета их кожи?
– Нет, – ответила Сабина, понимая, что ее загнали в угол. – Но тогда многое было по-другому, так ведь? Люди не так смотрели на все. Это зависело от их воспитания.
– Так, значит, ты согласишься, если дома я заставлю тебя есть мясо, потому что так я была воспитана? Ведь так оно и было. Откажись я здесь от мяса, и мне велено будет есть картошку или ничего.
– Нет, конечно.
– Скажи, Сабина, как это получается, что бабушка делает все правильно и все ее поступки можно оправдать? А все мои добрые намерения часто понимаются превратно?
Кейт не могла объяснить, что на нее нашло, но эта фотография вдруг оживила старые обиды, и она вновь разозлилась. Ей надоело отвечать за все беды мира, надоело невозмутимо воспринимать колкости Сабины, покорно, с улыбкой выслушивать обвинения в том, что она разрушила всем жизнь.
– Часто, Сабина, твоя мама оказывается потерпевшей стороной. И только изредка бывает правой.
Кейт, однако, не приняла в расчет врожденное упрямство дочери. И самоуверенность шестнадцатилетних.
– Вряд ли ты считаешь, что всегда права, – разгневанно произнесла Сабина. – Особенно после того, как себя вела.
– Что?!
– Это разумно. Когда вы жили в тропиках, бабушка сама выбирала тебе друзей. Возможно, она лишь пыталась сделать тебе лучше. А не то о тебе стали бы говорить, и все такое – как это бывало в те времена. – (Кейт медленно, недоверчиво покачала головой.) – Знаешь, бабушка много мне об этом рассказывала. О тогдашних правилах и обычаях. О том, как начинали судачить о людях, которые поступали неправильно. И даже если тогда ты была права, это не значит, что всегда права теперь. Непохоже, чтобы другие люди были у тебя на первом месте. Ты даже не удосуживаешься пообщаться с собственным отцом, хотя приехала сюда, думая, что он умирает. Ты слишком занята флиртом с первым встречным, чтобы пополнить список очередным неудавшимся романом, блин!