Счастливый доллар
Шрифт:
Мне позволили посидеть рядом с ним. Недолго, но это было больше, чем я могла рассчитывать.
Бак попросил меня не плакать, пообещав, что мы обязательно встретимся, но… вы уже знаете, мистер, верно? Мы не встретились. Он умер, а я – нет. И до сих пор не знаю, правильно ли я поступила, уговорив его сдаться. Быть может, следовало выбрать другой путь? Тот, который предпочли Бонни и Клайд?
Интерлюдия 11
«THE DALLAS MORNING NEWS»
13
Клетка превратила Далласскую ведьму в образцового заключенного!
ДЖЕФФЕРСОН-СИТИ, Миссури. 12 декабря 1936 года. Три года среди тюремных стен смягчили нрав последней из банды Барроу – Бланш Барроу. Вдова Марвина (Бака) Барроу, известного грабителя, вместе с братом Клайдом Барроу и Бонни Паркер, проложившего кровавый путь через Техас, Оклахому и Миссури, три года провела в тюрьме.
«Крошечная женщина – но ведьма», – говорили полицейские о Бланш Барроу три года назад, когда захватили ее в Айове. «Образцовый заключенный», – так характеризовал ее начальник тюрьмы штата Миссури ДЖ.М. Сандерс в субботу.
«Я испытала достаточно в этой жизни, – сказала привлекательная 25-летняя заключенная. – Когда я выберусь отсюда, то вернусь к своему отцу. И я надеюсь, что мир простит меня».
Бланш Барроу отбывает десятилетний срок за участие в ограблениях и убийствах, совершенных бандой Барроу, но надеется проститься с тюремной камерой раньше. Слушание дела о досрочном условном освобождении состоялось шесть месяцев назад, и сейчас Бланш ждет ответа.
«Все, кто когда-либо имел дело с Баком и Клайдом, забыли меня», – добавляет Бланш.
Преступный след Клайда Барроу никогда не остывал, но в апреле 1933 года он вспыхнул с новой силой, когда братья убили двух полицейских в Джоплине, Миссури. К тому моменту на них уже числилось четыре убийства. С этого дня судьба банды была предопределена.
Трагедия разыгралась в августе прошлого года рядом с Декстером, Айова. Бак был убит в перестрелке, а его жена захвачена. А чуть позже Клайд и его компаньонка Бонни Паркер были расстреляны на Луизианском шоссе. Бланш Барроу, получившая несколько серьезных ранений, после выздоровления была отправлена в тюрьму Миссури по обвинению в нападении и попытке убийства.
«Бак не был ангелом, – сказала его вдова. – Но он не был чудовищем, которое выдумали люди. Я осталась с ним, потому что верила: он способен вернуться к мирной жизни. Я присоединилась к Бонни и Клайду, чтобы уговорить их отказаться от преступного пути. Но было слишком поздно. После того случая в Джоплине закон шел по пятам, а мы вынуждены были бежать. Иногда Баку и Клайду приходилось отстреливаться. Я думаю, если бы у них имелся выбор, они не стали бы никого убивать».
Сейчас, когда все закончилось, образцовая заключенная Бланш Барроу пытается разнообразить тюремные будни и сочиняет свое жизнеописание. Она обещает честно рассказать обо всем, свидетелем чему ей выпало быть.
«И все, что я когда-либо получу от этого, –
Семнадцать белых конвертов. Семнадцать коротких писем. Почерк крупный, натужно-аккуратный, словно человек, писавший послания, перерисовывал буквы со школьной доски.
И к утру ни конверты, ни тоска под сердцем не исчезли. Кажется, стало лишь хуже.
«Дарагая бабушка. Снами все харошо. Илюха сдоров. И Антошка. И я. Сегоння мы залезли вадин дом и взяли много денех. Я хатела купить платье а дядька сказал што нельзя. Он берет все деньги и прячет в чумодан. И золото тоже прячет. Он говорит што если будем продавать то попадемся. А платье красивое…»
«Дарагая бабушка. Снами все харашо. У нас теперь многа денех, а дядька грит што будет еще столько же. А когда будет то он мне даст. И я вернуся к тебе. Мы будем вместе жить и нам будет харошо. Я очень хочу вернуться. Я не люблю кагда убивают. А еще Олех бабу привел. Дядька сначала кричал а потом дал сыграть и баба выиграла. Она мне не нравицца. Она хитрая и сволоч. Но дядька ее хвалит. И я подумала што раз так то я уеду к тебе. Пускай она тепериче будет за меня. А дядька сказал што я дура и так оно никак невозможно…»
«Дарагая бабушка. Илюху подстрелили и ему больно. Он кричал а потом заснул и спал долго. Был весь красный и потом желтый. Я сказала што надо дохтора. А дядька сказал што Илюха помрет. А если мы дохтора кликнем то может и не помрет. Только тогда нас всех посодют. Дядька сказал Илюхе штоб тот сыграл…»
«Дарагая бабушка. Я очень хачу домой. А дядька все деньги отдал Алегу и его бабе. Он сказал што они сделают как будто эти деньхи были всегда наши и нихто не станет спрашивать откудова они. Только я устала ждать и очень хочу к тебе. Почему они меня не отпускают?»
«Дарагая бабушка. Я живу в городе. С Антошкой. Он хароший только совсем дурной стал. И с ним страшно. И еще Олех с бабою живут харошо, а мы как-то не очень. Я спросила когда меня отпустят домой а дядька сказал што я совсем дура…»
«Дарагая бабушка. Я решила сбегчи. Я подумала што ты спрячешь меня на Малыщинской хате а дядьке скажешь што не бачила. Я посижу неделю или больше а потом к тебе переберуся. И мы будем жить вдвоем харошо и вместе. Денех у меня немножко есть. Мы купим коз и будем их доить. И кур купим. И свинок. Я устала жить тут. Это нечестна што Алегу с Варькой всего, а нам с Антошкой так и ничегошеньки совсем…»
Прочь! Вон! Агнешка не желала больше чужой жизни. Фотография. Лица. Письма. Выбросить? Передать в милицию, подтверждением бабкиной истории, которую – Агнешка смутно подозревала – и слушать не станут. Нельзя. Им все равно, а старуха доверила Агнешке эти свои опасные сокровища. Зачем? Теперь решать, что с ними делать…
И Семена нет.
Плевать. Случайная встреча, о которой лучше забыть.
Смыть память вместе с грязью.
Агнешка стояла под душем. Тугие струи воды лупили по коже, обжигая. Ванная комната наполнилась горячим паром, который не спешил рассеиваться. Выключив воду, Агнешка выбралась из ванны – под ногами хлюпнула вода – и потянулась за полотенцем.