Щелкни пальцем только раз
Шрифт:
— Миссис Ланкастер? Нет, не думаю. Такая фамилия вроде бы запомнилась, а? Так что насчет миссис Ланкастер?
— Именно ей принадлежала эта картина, а она подарила ее моей тете. И вдруг она довольно неожиданно уехала из дома престарелых — ее забрали родственники. Я пытался отыскать ее, но не смог.
— У кого именно из вас двоих разыгрывается воображение — у вас или у вашей жены? Вы, похоже, понапридумывали черт его знает чего и прямо взвинчены, вы уж простите.
— Ничего, ничего, — ответил Томми. — Истинная правда, взвинчен, а из-за чего, если разобраться? Вы это имеете в виду? Тут
— Да нет, — возразила миссис Боскоуэн слегка изменившимся голосом, — я бы не сказала, непонятно из-за чего.
Томми вопрошающе на нее посмотрел.
— В этой картине есть одна странная вещь, — продолжала миссис Боскоуэн. — Весьма странная. Я довольно хорошо ее помню, вы знаете. Я помню большинство картин Уильяма, хотя написал он их такое множество.
— Вы не помните, кому она была продана, если она вообще была продана?
— Нет, этого я не помню. Да, я думаю, она была продана. С одной его выставки продали все его картины. Те были написаны за три-четыре года до этой и пару лет спустя после этой. Многие из них были проданы. Почти все. Но теперь уж я не помню, кому она была продана. Это значило бы требовать от меня слишком многого.
— Я вам бесконечно признателен и за то, что все-таки вспомнили.
— И, однако, вы даже еще не спросили, что я нашла в картине странного. В картине, которую вы сюда принесли.
— Вы хотите сказать, она не вашего мужа, ее нарисовал кто-то другой?
— О нет. Эту картину написал Уильям. «Дом у канала» — так, по-моему, назвал он ее в каталоге. Но она не такая, как была. С ней кое-что не так.
— Что именно?
Миссис Боскоуэн протянула замазанный глиной палец и ткнула в одно место как раз под мостиком, перекинутом через канал.
— Вот, — сказала она, — видите? Под мостом привязана лодка, так?
— Да, — ответил Томми, озадаченный.
— Ну, а когда я видела картину в последний раз, этой лодки там не было. Уильям не писал эту лодку. Когда картина выставлялась, никакой лодки не было.
— Вы хотите сказать, кто-то, а не ваш муж, дорисовал эту лодку позже?
— Да. Странно, правда? Интересно, зачем? Прежде всего я удивилась, увидев лодку, где раньше никакой лодки не было, а сейчас я отчетливо вижу, что лодка была нарисована не Уильямом. Он ее туда не вставлял. Это сделал кто-то другой. Интересно, кто?
Она посмотрела на Томми.
— И интересно, зачем?
Ответа на это у Томми не было. Он посмотрел на миссис Боскоуэн. Тетушка Ада назвала бы ее дурой малахольной, но Томми так о ней не думал. Она была рассеянной, постоянно перескакивала с одного на другое. Казалось, то, что она говорит, не имеет почти никакого отношения к тому, что она сказала минутой раньше. Она из тех людей, которые себе на уме и предпочитают особенно не распространяться. Любила ли она своего мужа, ревновала его или презирала? Право, ни по ее манерам, ни по словам сказать этого было нельзя. У Томми, однако, возникло чувство, что дорисованная под мостом лодка причинила ей беспокойство. Ей не нравилось, что эта лодка там. И он вдруг подумал, а истинно ли сделанное ею заявление? Неужто она и вправду могла помнить, хотя прошло уже много лет, нарисовал Боскоуэн лодку под мостом или нет? Лодка и впрямь казалась маленькой и незначительной.
— Ну и что вы собираетесь теперь делать? — спросила она.
Хоть это-то было легко. Проблемы, что делать теперь, у Томми не было.
— Вечером поеду домой — посмотрю, нет ли каких вестей от жены. Если нет, завтра же отправлюсь в этот самый Саттон Чанселлор. Я надеюсь, что смогу отыскать жену там.
— Это еще как сказать, — проговорила миссис Боскоуэн.
— Что значит «как сказать»? — резко спросил Томми.
Миссис Боскоуэн нахмурилась, затем пробормотала как бы самой себе:
— Интересно, где она?
— Кто?
Миссис Боскоуэн уже успела отвести от него свой взгляд, но сейчас снова на него посмотрела.
— О-о, — протянула она, — я имела в виду вашу жену. — И добавила:
— Я надеюсь, с ней все в порядке.
— А почему с ней не должно быть все в порядке? Скажите, миссис Боскоуэн, с этим местечком что-нибудь не так — с Саттон Чанселлор?
— С Саттон Чанселлор? С местечком. — Она помолчала. — Да нет, не думаю. Не с местечком.
— Я, вероятно, имел в виду дом, — поправился Томми. — Дом у канала. А не деревню Саттон Чанселлор.
— Ах, дом, — сказала миссис Боскоуэн. — Право, это был хороший дом. Предназначенный для возлюбленных.
— А там живали возлюбленные?
— Иногда. Право, не так часто. Если дом построен для возлюбленных, в нем должны жить возлюбленные.
— А не использоваться по другому назначению.
— А вы быстро соображаете, — сказала миссис Боскоуэн. — Вы поняли, что я имела в виду, правда? Нельзя использовать дом, предназначенный для одного, для чего-то другого. Дому это может не понравиться.
— Вы что-нибудь знаете о людях, которые там жили в последние годы?
Она покачала головой.
— Нет. О доме я вообще ничего не знаю. Понимаете, в моей жизни он не играл никакой роли.
— Но вы думаете о чем-то… нет, о ком-то?
— Да, — призналась миссис Боскоуэн. — Тут вы, наверное, правы. Я думала… о ком-то.
— Вы не могли бы рассказать мне о человеке, о котором вы думали?
— Право, тут и рассказывать-то нечего, — ответила миссис Боскоуэн. — Иногда, знаете, вдруг захочется знать, где какой-то человек. Что с ним… как он… Возникает какое-тo чувство… — Она махнула рукой. — Хотите копченой селедки? — спросила она вдруг.
— Копченой селедки? — Томми был ошарашен.
— Ну у меня тут есть две или три копченых селедки. Я думала, может, вам следует перекусить, прежде чем сядете в поезд. Вокзал Ватерлоо, — сказала она. — Я имею в виду, на Саттон Чанселлор. Раньше нужно было бы пересаживаться в Маркет Бейсинге. Я полагаю, и сейчас так.
Томми давали понять, что пора уходить.
13. Рассуждения Альберта о ключах к разгадке