Щен из созвездия Гончих Псов
Шрифт:
Но Щен, не обращая внимания на суровую речь начальника, изо всех сил тянул Жучка за брюки.
— Слушай, старик, — наклоняясь к нему, сказал Борис. — Ну что ты хулиганишь? Ступай побегай…
Щен выпустил штанину и, залившись громким лаем, стал царапать Жучка коготками. Ермашов нахмурился.
— Пес не зря волнуется… Слушай, Жучок, что у тебя в карманах?
— У меня? — пролепетал растерянно Жучок. — Ничего особенного, честное пионерское…
— Опять чего-нибудь заначил? — сурово спросил Женя. — Ах, Жучок, Жучок, настоящий ты Плюшкин… А ну, выворачивай
— Ничего я не заначил, — заныл Жучок. — Кому она нужна, такая ржавая?!
Он отчаянным жестом сунул руку в карман и вырвал оттуда комок ржавого железа. Но наверное, это все-таки был не простой комок, потому что Редактор закричал не своим голосом:
— Стой! Ни с места!
И тут произошло маленькое чудо. Редактор Отдела, который всегда не ходил, а шествовал, одним прыжком очутился рядом с Жучком и протянул ему свою широкую ладонь.
— Спокойно! — приказал он. — Сейчас ты осторожно переложишь гранату мне на ладонь. У нее проржавела чека, просто чудо, как она до сих пор не взорвалась… Остальные ложатся на пол лицом вниз. Женя, проследите. Борис, очистите большую комнату, коридор и позвоните куда следует. Я отнесу гранату в ящик с песком. Понятно?
Борис на цыпочках направился к двери и осторожно прикрыл ее за собой. Он что-то громко сказал в соседней комнате, послышался Ниночкин визг, голоса, топот ног — и все стихло.
Щен с удивлением увидел, как все следопыты, а потом и Женя, улеглись на ковер. Сначала он решил, что это такая игра и неплохо бы в нее включиться, но ощущение общей тревоги было столь сильным, что он уселся у ног Редактора Отдела и уставился на гранату. Горло его раздувалось, в нем непрерывно что-то глухо клокотало…
Редактор, убедившись, что все возможные предосторожности соблюдены, поставил ковшиком свою ладонь к ладони Жучка и ловко перекатил гранату.
— Ложись! — приказал он, и Жучок повалился, как подкошенный.
Стеклянная дверь приоткрылась.
— Готово! — сказал Борис, с ужасом и восхищением глядя на начальника.
— Хорошо, — сказал тот. — Откройте пошире обе половинки. Когда я выйду, немедленно закройте двери и оставайтесь в комнате. Все.
Ступая широко и плавно, он вышел в большую комнату, где уже никого не было, а на электрической плитке бушевал чайник.
— Возьмите щенка и выключите плитку! — прошипел Редактор.
Борис протянул было руку, но Щен ловко отскочил и вильнул в коридор. Редактор Отдела вдруг услышал внутри себя тоненький голосок:
— Не отсылай меня! Может, я тебе пригожусь!
На этот раз Редактор не испугался, а даже почувствовал некоторое облегчение.
Коридор был безлюден, двери закрыты наглухо, но тревога и возбуждение сочились, казалось, сквозь стены.
Редактор Отдела знал, что поступил хорошо и правильно, но нести в руке гранату, которая может взорваться от любого сотрясения, — все равно не очень-то приятное занятие. Он никогда не обращал внимания на этот коридор, по которому ходил вот уже семнадцать лет, а теперь ему в память врезалась каждая трещинка на паркете, каждая царапина на стене…
Он покосился
— Слушай, — произнес он. — За углом, в конце коридора, — ящик с песком. Беги туда и вырой ямку. Живо!
Щен поднял ухо и вихрем помчался вперед, а Редактор Отдела продолжал медленно идти.
До ящика оставалось сотни две шагов. «Какая тишина!» — подумал Редактор. Он не знал, что новость молниеносно распространилась по всем этажам и десятки людей, затаив дыхание, медленно проходят рядом с ним этот бесконечный коридор…
Наконец, он свернул за угол и увидел Щена, который уже выкопал в песке глубокую ямку.
— Спасибо, друг! — сказал Редактор Отдела. — Век не забуду. А теперь беги!
Щен выскочил из ящика, но убегать не стал, а отошел в сторонку и принялся отряхиваться.
«Куда же я уйду? — как будто говорил он. — Мало ли что может случиться!»
Редактор Отдела медленно наклонился и осторожно опустил гранату в ямку. Когда он выпрямился, лицо у него было мокрое, словно он стоял под душем.
— Да беги же, дурачок, — ласково сказал он. — Все в порядке. Я покараулю.
Щен не двинулся, лишь коротко тявкнул. Редактор услышал, как хлопнула дверь в другом конце коридора. Он быстро выглянул и увидел, что к ним направляются двое военных.
… Гранату давно уже увезли, а все шестиэтажное здание издательства гудело сверху донизу. В кабинете Редактора Отдела стоял такой гул, что в нем гасли даже телефонные звонки. Взволнованно, все враз говорили юные следопыты, счастливые, что увидели настоящего героя. Хлюпал носом Жучок, выслушавший не менее сорока нотаций. Сотрудники редакции, каждый в своем ключе, уточняли детали чрезвычайного происшествия.
Все новые и новые люди протискивались сквозь толпу, чтобы пожать руку Редактору Отдела и взглянуть на Щена, который лежал на письменном столе у телефона в позе отдыхающего льва. Его положил туда сам Редактор, и Щен жалел только, что его не видят на этом почетном месте Биндюжник, Дэзик, Музыкант, а особенно Вечно Благодарный.
«Да, если я герой, — казалось, говорил весь его вид, — что же в этом удивительного?»
Рабочий день уже кончался, когда в кабинет Редактора Отдела ворвался Рыжик. Увидев Щена на столе начальника, он обмер. А Щен радостно залаял и, мигом утратив свою геройскую стать, бросился к нему, как самый обыкновенный щенок, соскучившийся по хозяину.
— Что случилось? — не своим голосом спросил Рыжик. — Что он тут опять натворил?
Редактор Отдела встал. Он уже совсем собрался ответить, как всегда, сурово и многозначительно, но вдруг широко улыбнулся, отчего сразу стал красивее и моложе, и сказал:
— Знаете, Игорь, у вас замечательный пес. Настоящий боевой товарищ.
И он передал боевого товарища с рук на руки Рыжику.
Как Щен и Рыжик попали к «металлистам» и что из этого вышло