Щит судьбы
Шрифт:
Он почесал подбородок.
— Может, сделать пожертвование от армии? Как ты думаешь? Передадим в нужные руки, особо не рекламируя. После того, как оставим город. Может, городскому правительству?
Баресманас задумался над вопросом.
— Наверное, лучше священнослужителям. — Затем пожал плечами и добавил: — В любом случае это не будет серьезной проблемой. Мамочки скорее смущены, чем злы. Кажется, твои ребята сделали несколько официальных предложений руки и сердца — в некоторых случаях даже на следующий день после появления в городе! И мамочки не знают, как на них отвечать. Ты, возможно, в курсе, что наши традиции в этом вопросе более сложны, чем ваши.
Велисарий на самом деле прекрасно знал брачные традиции персов. В отличие от простой моногамии христиан, к которым относились римляне, персы признавали несколько различных форм брака. Фундаментальный, который они называли патиксаях, очень похож на христианский брак, если не считать разрешенной полигамии. Но юридический статус имели и другие виды брака, включая так называемый «только на определенный период времени».
Велисарий улыбнулся. Он был уверен: сирийские войска, которые давно знают персов, уже поделились своими знаниями с другими солдатами его армии.
Мгновение спустя улыбка сошла с его лица и оно приняло задумчивое выражение.
— Мне пришло в голову, Баресманас…
Шахрадар перебил его. На его лице тоже играла задумчивая улыбка.
— Римские войска проведут в Месопотамии немало времени, кампания предстоит долгая. Не исключено, затянется на несколько лет. Благодаря своему расположению Пероз-Шапур станет одной из Центральных баз, а по всей вероятности, и главной базой вашего военного присутствия. Солдаты — люди, не животные. Многие из них будут страдать от одиночества, причем не только от похоти и желания ее удовлетворить, а от необходимости сердечной близости
Как и много раз в прошлом, Велисарий снова был поражен какой-то таинственной схожестью работы собственного ума и ума человека, сидящего напротив него в шатре. Он вспомнил о старой дружбе, возникшей между ним и Раной Шангой во время путешествия по Индии. Там разница в рождении и воспитании тоже не стала барьером — даже если Шанга и считался врагом. На мгновение Велисарий задумался, как обстоят дела у короля раджпутов в Бактрии.
«Подозреваю: слишком хорошо. Хотя я не могу не пожелать ему удачи — по крайней мере в жизни, если не в достижении цели».
Он заставил себя вернуться к текущему моменту.
— Думаю, мы можем договориться так, что это устроит всех, Баресманас. Поговори с вашими священнослужителями. Если они готовы сотрудничать, то я поговорю со своими солдатами и предложу им подходить к романтическим знакомствам… как бы лучше выразиться? Ну…
Шахрадар улыбнулся.
— С перспективой на более длительные отношения, — предложил он. — Ну, для тех, кто неисправимо вульгарен и имеет узкий кругозор, можно гарантировать восстановление прежнего холостяцкого статуса.
Баресманас потрепал бороду. Он явно был удовлетворен. Баресманас всегда внимательно относился к своей внешности и любил выглядеть ухоженным. Он воспользовался остановкой в Пероз-Шапуре, чтобы, в частности, подстричь бороду и придать ей должную форму. Поэтому теперь с удовольствием к ней прикасался.
Однако большая часть удовольствия очевидно происходила от перспективы решения проблемы. Пока небольшой проблемы. Но небольшое напряжение, если им вовремя не заняться, имеет склонность к разрастанию.
— Да, да, — задумчиво произнес он. — Не ожидаю проблем со священниками. А с мамочками проблем должно быть еще меньше! В конце концов все персы заинтересованы в том, чтобы незаконнорожденные дети не появлялись на свет. Отсутствие отца несложно объяснить — в особенности если ребенку поступают алименты.
Он посмотрел на полководца. Немного скептически. Велисарий понял, что означает взгляд, и пожал плечами.
— Алименты — не проблема. Армия богата. Более половины средств находятся в моем ведении. Многие из них — моя собственная доля. Остальное — фонд для поддержки получивших увечья, вдов и сирот. Распределяю его я. И в той, и в другой части немало богатств.
— А сами твои солдаты?
— Я не могу тебе обещать, Баресманас, что все они подойдут к делу с должным чувством ответственности. Однако учти: я не разделяю обычного мнения, что у солдат — нравственность уличных котов. Но я также не могу назвать их образцами нравственности и незыблемых моральных устоев. Многих из моих солдат совершенно не волнует, сколько незаконнорожденных детей они оставили после себя. И это если не считать тех, кто любит этих похвастаться. Но я, конечно, донесу до своих людей все, о чем мы говорили. Если мой командный состав меня поддержат, а они поддержат…
Он замолчал ненадолго, наслаждаясь словами. «Конечно, поддержат. О, да, это — моя армия!»
— …то солдаты начнут внедрять собственные обычаи. Армии склонны к консерватизму. Если у них станет привычным жениться на персиянке во время кампании в Месопотамии, пусть ради удобства, но тем не менее официально жениться, то они будут с неудовольствием и осуждением смотреть на тех своих товарищей, кто не желает следовать традициям. А это плохо, если твои товарищи тобой недовольны.
Теперь он сам скептически посмотрел на Баресманаса.
— Конечно, ты понимаешь, что у многих этих солдат уже есть жены дома. И что никакая персидская жена не будет признана официальной по римскому праву?
Баресманас рассмеялся.
— Пожалуйста, Велисарий! — Он махнул рукой, словно отмахивался от проблемы. — Разве мы, чистокровные арии, станем беспокоиться по поводу каких-то предрассудков, обычаев и ритуалов иностранных варваров, которые они совершают в своих далеких от нас землях?
От Эйда пришел мысленный импульс.
«Ты совершил прелюбодеяние!»