Щит
Шрифт:
— Разве это ерунда? — удивился хейсар.
— Дослушай до конца — и ответишь на этот вопрос сам.
— Хорошо. Рассказывай.
— Выбираясь из замка со мною на руках, Кром был вынужден спрыгнуть со стены в ров с водой. Я была без сознания, поэтому захлебнулась. Он вытащил меня на берег, откачал и унес в лес. А когда я отогрелась у разведенного им костра и начала соображать, поинтересовался, куда меня можно отвести. Я решила, что он выкрал меня из дому для того, чтобы сделать из меня ключ, и решила идти туда, где с ним точно справятся — в
— Он же был захвачен людьми графа Иора?
— Да. Был. Но мы узнали об этом, когда въехали на постоялый двор в Сосновке. А по дороге до Сосновки Кром еще трижды спас мне жизнь — когда мы столкнулись с нашим духовником и слуга Ордена Вседержителя, презрев свои обеты, попытался меня убить; на въезде в Меллор, когда я приглянулась местным грабителям. И на выезде из него — приблизительно в такой же ситуации…
Странно, но упоминание о том, что слуга Бога-Отца пытался меня убить, горца нисколько не удивило — вместо того, чтобы выразить сомнение в моих словах, он усмехнулся и шевельнул пальцами — мол, продолжай!
А вот на лице Магды появилось плохо скрываемое сомнение.
На ее реакцию мне было наплевать, поэтому я убрала со щеки непослушную прядь и вздохнула:
— В Сосновке от нас отвернулись боги. На миг. Но этого хватило — не успели мы вселиться в комнату, как на постоялый двор нагрянули оранжевые. И решили развлечься, ссильничая женщин и грабя мужчин…
— И?
— Кром их убил. А потом забрал их лошадей и увез меня в какой-то полуразрушенный охотничий домик в лесу…
— И конечно же, при этом не получил ни царапины… — фыркнул десятник.
— Почему это? — возмутилась я. — Его ранили. Довольно серьезно. Поэтому несколько дней он лежал пластом и не мог сходить даже за водой…
— А ты?
Я покраснела до корней волос:
— Я тоже. Боялась стаи волков, которая пришла на запах крови и задрала наших лошадей…
— М-да-а-а…
— Потом раны Крома слегка затянулись и он начал выходить. За водой и на охоту. Во время одной из таких отлучек я услышала стук в дверь и сдуру ее открыла. Оказалось, что это — не Меченый, а шайка лесовиков, пытавшаяся спрятаться от ваших воинов. Видимо, в этот момент кто-то из богов смотрел на меня, так как Кром вернулся до того, как они. В общем, я не пострадала…
— А Бездушный, еще не оклемавшийся от ран, конечно же, опять всех убил, — усмехнулся Арвазд. — Да он у тебя воистину вместилище Двуликого!
— Могу дать Слово!
— Одно Слово ты уже не сдержала…
Несколько долгих-предолгих мгновений я сдерживала рвущиеся наружу слезы, а потом неожиданно для себя оказалась на ногах, решительно шагнула к десятнику и требовательно вытянула перед собой руку:
— Кинжал!
Он усмехнулся, встал и вытянул из ножен клинок:
— Держи.
Я снова задрала рукав, от души полоснула клинком по предплечью и, чеканя каждое слово, произнесла:
— Я, баронесса Мэйнария из Атерна, клянусь кровью своего рода, что не сказала Арвазду из рода Усмаров ни слова лжи.
— Добавь «кровь от крови твоей, Барс!» — потребовал горец.
Я повторила. И, вовремя вспомнив о том, как хейсары заканчивают
Горец вздрогнул, диким взглядом уставился на мои окровавленные губы и глухо спросил:
— Ты понимаешь, что ты сейчас сделала?
— Понимаю.
— Зачем?!
— Я — гард’эйт Крома Меченого! Я не разделила его судьбу только потому, что женщина: меня назвали эйдине и силой привезли в этот дом. Ты — сын увея Бастарза, мужчина и воин! Проверь то, что я сказала. И помоги мне сдержать Слово…
Глава 7
Король Неддар Третий, Латирдан
— Присядем? — предложил Неддар, остановившись рядом с аркой из цветов, через которую можно было пройти в небольшой кабинет [43] из кустов барбариса и кизильника.
Баронесса Кейвази подошла поближе, заглянула в уютный зеленый грот, полюбовалась на резную скамейку, прячущуюся в нише из причудливо переплетенных побегов, и отрицательно помотала головой:
— Это место создано для признаний в любви, пылких поцелуев и ласк, сир! А вы пригласили меня прогуляться по парку и побеседовать о жизни.
43
Кабинет — элемент ландшафтного дизайна, группа декоративных кустов и деревьев, расположенных по периметру.
Латирдан испытующе вгляделся в глаза своей спутницы и… ляпнул:
— Леди Этерия, вы прямы, как белогорская стрела!
Девушка склонила голову к плечу и ехидно улыбнулась:
— Потрясающий комплимент, ваше величество! Жаль, что мне не хватает жизненного опыта, чтобы оценить всю яркость приведенной вами аналогии и глубину вложенного в этот комплимент смысла.
— М-да… Звучит действительно своеобразно, — вынужден был признать король. Потом по-простецки почесал затылок и попробовал объяснить: — Знаете, леди Этерия, семь из десяти девушек, оказавшись на вашем месте, приняли бы мое предложение, не задумываясь. Еще две начали бы кокетничать, но не особо усердствуя — так, чтобы я, прежде чем добиться своего, понял, насколько они чисты и непорочны. Последняя, десятая, произнесла бы полуторачасовую речь о недостойности такого поведения в отношении незамужней девушки, при этом ненавязчиво намекая мне на то, что в принципе она готова на все. Но лишь в качестве законной супруги.
— А я?
— А вы не обрадовались возможности стать моей фавориткой, не стали рассказывать о том, что пребывание со мной наедине обязательно дискредитирует вас в глазах всего двора, и не использовали это предложение, чтобы заставить меня смотреть на вас как на возможную супругу.
— Может, я просто не преследую столь далеко идущих целей? — усмехнулась баронесса.
— Собственно, это я и пытался сказать, — кивнул Неддар. — Ваши слова — отражение истинных мыслей, а не красивая оболочка, скрывающая под собой гниль. Это подкупает.