Щорс
Шрифт:
Живоног, вынимая из коробки ленту, разговаривал сам с собой:
— До чего уважительный командир был. Слышал ли кто от него какое паскудное слово?.. Не то чтобы водки, а даже табаку обычая употребления не имел… За наше, за рабоче-крестьянское счастье сложил он свою головушку… Стой! — крикнул он вдруг не своим голосом и схватил Казимира за руку.
На дороге, выходившей из леса, показалась разведка во главе со Щорсом. Сверкая клинками шашек, она проскакала вдоль опушки, врезалась в испуганно заметавшуюся немецкую пехоту и, резко повернув, галопом понеслась к мосту. Все это произошло в одну минуту.
Под огнем немцев, потеряв на мосту несколько
Пулеметчики, откатываясь, прикрывали отступление отряда. Они догнали отряд, когда он пересекал широкую поляну. Недалеко гудел паровоз. За лесом был последний полустанок перед Новозыбковом.
Щорс остановил отряд. Повернувшись, партизаны рассыпались по опушке. Впереди лежала поляна шириной около километра.
Не прошло и получаса, как опять показалась немецкая пехота. Немцы наступали густой массой, сомкнутыми рядами, с ружьями наперевес, без единого выстрела. Когда они подошли на расстояние трехсот шагов, Щорс приказал открыть пулеметный огонь. Немецкая пехота продолжала наступать, хотя ряды ее быстро редели. Щорс начал расстреливать ее ружейными залпами. Не дойдя до опушки шагов сто, немцы повернули и побежали.
Получив неожиданно крепкий отпор, немецкое командование решило действовать осторожнее и, приостановив наступление, подтянуло к месту боя артиллерию. Она открыла ураганный огонь. Повстанцы лежали на опушке леса, окутанные пороховым дымом. Кругом рвались снаряды, трещали деревья, загорался сушняк.
Ночью над лесом пылало зарево, окрашивая облака, освещая поляну.
К вечеру следующего дня отряд все еще удерживал свои позиции, хотя потерял около ста человек. Щорс был ранен в плечо. После перевязки он вернулся и передал по цепи, что надо держаться до тех пор, пока из Новозыбкова не подойдут на смену другие отряды.
Глава пятая
РАЗВЕДЧИЦА
После боев под Зльнкой в отряде Щорса осталась горсточка измученных бойцов. Вернувшись к своему эшелону, стоявшему на станции Новозыбков, он снова с помощью городской партийной организации взялся за формирование отряда. Теперь большинство приходивших к нему добровольцев были рабочие местных фабрик. Объявив себя мобилизованными, явились к Щорсу и депутаты городского совета. В числе их была девушка-коммунистка. Щорс уже видел ее как-то мельком в исполкоме. Ему запомнились ее большие внимательные карие глаза, смуглое строгое лицо с несколькими преждевременными морщинками. Ее звали товарищ Фаня.
Явившись в штаб отряда, она держала себя свободно, не обращая внимания на любопытные взгляды; говорила коротко, сухо, не улыбаясь.
— Стрелять умеете? — спросил Щорс.
— Да. Упражнялась на стрельбище, — ответила Фаня.
— Будете разведчицей.
— Хорошо.
Щорс дал девушке кавалерийский карабин, две ручные гранаты.
— Знаете, с чем их кушают? — чуть улыбаясь, спросил он.
— Имею представление, — ответила Фаня, пряча гранаты в глубокие карманы шинели.
На ней была шинель, сапоги, но женский платок на голове нарушал ее воинский вид.
— Платок вы снимите. Он не идет к вашему лицу, — сказал Щорс, — я дам вам сейчас папаху.
Он принес несколько папах и сам примерил их девушке.
Весть о зачислении в отряд разведчицы быстро разнеслась по эшелону.
Повстанцы окружили Фаню. Среди них был и сгоравший от любопытства Живоног. Он первый поздоровался с ней, назвав себя по фамилии. На вопросы партизан девушка отвечала охотно, но в подробности не вдавалась. Она сказала, что воевать ей еще не приходилось, если не считать разоружения царских офицеров, в котором она принимала участие. Больше ей приходилось делать доклады. Среди членов городского совета она была единственной женщиной. Стреляет она, по словам товарищей фронтовиков, довольно метко, но испытывала себя только на стрельбище. Она училась стрелять всю зиму.
— А пулеметному делу не обучались, товарищ барышня? — спросил Живоног.
— Нет, — улыбнулась Фаня.
— Ну, ничего. Я могу вас очень быстро обучить. Я — пулеметчик.
Однако, обучать разведчицу пулеметному делу ему не пришлось.
Немцы подходили к Новозыбкову. Отряд Щорса занял позицию в шести километрах от города, по обе стороны железной дороги. Немцы время от времени постреливали из пулеметов, но в наступление не переходили.
Слева темнел густой лес. Опасаясь обходного движения врага, который, получив от партизан ряд сильных ударов, действовал теперь по всем правилам тактики, Щорс решил послать в лес пешую разведку. Он передал об этом по цепи, вызывая охотников. Их собралось человек десять. Явился и Живоног. Щорс, коротко объяснив задачу, сказал:
— Начальником разведки будет товарищ Фаня.
Пробираться к лесу пришлось под пулеметным огнем.
На открытой местности немцы сразу заметили разведку. Бойцы двигались перебежками и ползком. Впереди — девушка в папахе. Живоног старался не отставать от нее. Он все время кричал ей:
— Ниже голову!
Наконец, девушка обрезала его:
— Обойдусь без няньки, товарищ!
Живоног обиделся и замолчал.
В лесу разведчики пошли цепью, на далеком расстоянии друг от друга. Живоног, искоса поглядывая на Фаню, пробиравшуюся между деревьями с карабином в руке, что-то бурчал себе под нос. Вдруг раздался выстрел. Фаня остановилась и, щелкнув затвором, легла. Рукой она дала знак — лечь всем. Живоног нехотя, не торопясь, лег в нескольких шагах от нее. Послышалась команда на немецком языке, впереди замелькали стальные каски, серые шинели, затрещал пулемет.
Живоног стрелял, после каждого выстрела поглядывая на Фаню, Она целилась старательно и спокойно.
Немцы обходили разведчиков. Надо было отступать. Живоног окликнул Фаню, но она не отозвалась. Голова ее лежала на карабине. Неподвижное солнечное пятно блестело на папахе…
Вечером отряд Щорса медленно двигался в своем эшелоне по железной дороге Новозыбков — Клинцы — Унеча.
Оставшийся сзади бронепоезд обстреливал немцев, которые уже заняли Новозыбков. Щорс стоял в дверях вагона, следя за взрывами снарядов. Кто-то указал ему на человека, шагавшего по болоту. Щорс посмотрел в бинокль и узнал Живонога. Выпрыгнув из вагона, он побежал к нему навстречу.
Живоног был весь в грязи. Казалось, он выкупался в болоте.
— Где товарищ Фаня? — спросил Щорс.
Живоног посмотрел на Щорса растерянно.
— Пала в бою, — прошептал он чуть слышно.
Вернувшись в вагон, Щорс сказал:
— Товарищи, почтим вставанием память девушки-бойца, отдавшей свою жизнь революции. Фаня Донцова, наша разведчица, погибла.
Глава шестая
ОТРЯД РАСПУЩЕН
Конец апреля. Под натиском оккупантов украинские партизанские и красногвардейские отряды отходят на территорию Советской России. Вся Украина — во власти немецких войск.