Сдайся мне

Иванова Валерия

От рук незнакомого мужчины.

Которому я позволила себя трогать.

Я едва не отдалась первому встречному в туалете ресторана.

Последние всполохи оргазма сходят на нет, меня прошибает холодным потом. Слезы выступают на глаза, и я зажмуриваюсь, не могу смотреть на незнакомца, рвано дышу.

– Отпусти, – хрипло выдыхаю.

А он не двигается, я до сих пор чувствую его пальцы там… Его член прижимается ко мне. Стыд обжигающей волной накрывает меня. Не должно быть так… Хорошо. Не должна я так возбуждаться. Сдаваться ему не должна! Где все

мои принципы и красноречие? Почему не могу противостоять? Слишком взрослый, слишком опытный, раздавит и не заметит.

Нельзя.

Мне нельзя с ним.

Разве не понимает?

Я дергаюсь в руках мужчины.

– Отпусти, хватит! – едва не в истерике кричу.

Незнакомец резко разворачивает меня к себе и пятерней берет за скулы, всматривается в мое лицо. Проводит большим пальцем по моим губам, а потом… Потом сует палец себе в рот. Палец, который минуту назад был во мне. Я в шоке смотрю на то, как дергается его кадык, когда он сглатывает. А потом улыбается, забавляясь моей реакцией.

– Вкусная, принцесса. Может, мне тебя себе оставить? Моей будешь, – говорит вроде в шутку, но глаза серьезные.

А меня такой волной злости накрывает, она несется по венам, словно яд. Ненавижу! Всех их ненавижу! Я не кукла, чтобы решать все за меня! И не трофей, чтобы передавать меня из рук в руки. Я живая, бл*ть! У меня чувства есть! Мечты. Эмоции. Желания. Я хочу, чтобы со мной считались. А не лапали в туалете ресторана. Разве я не заслуживаю уважения? Разве меня нельзя… Любить?

– Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – кричу я и бью урода по лицу, выплескиваю всю ярость.

Царапаю за шею, с удовольствием отмечая, что достала, пустила кровь. Но знаю, что он сам позволил. И меня это бесит еще сильнее. Бью кулаками по каменной груди. Секунда, и он меня скручивает. Вновь спиной к себе прижимает, фиксирует руки, не дает двигаться. Я часто дышу, кричу от отчаяния.

– Успокойся, – спокойно говорит на ухо, а я не собираюсь сдаваться, дергаюсь и матерюсь, он встряхивает так сильно, что зубы клацают. – Успокойся, бл*ть, – он не повышает голоса, кожу стягивают мурашки, я затихаю от этого властного голоса.

Кто этот человек?

– Успокоилась? – спрашивает, я молчу, меня дрожью бьет. – Успокоилась? Говори.

– Да! – рявкаю, все еще не способная в себя прийти.

– Я тебя сейчас отпущу, поправишь платье и, не оборачиваясь, выйдешь в зал, а потом – домой.

– Хватит мне указывать!

– Я взрослый мужчина, принцесса, хочешь по-взрослому, а? – вдавливает мои бедра в свою эрекцию, я часто-часто моргаю и задерживаю дыхание. – Хочешь встать на колени и отсосать мне?

– Ты животное! Ты отвратительный! Я никогда не стану этого делать!

– Будешь, принцесса, – кусает за мочку уха. – Будешь сосать у меня, и тебе это понравится, сама будешь просить еще.

Его слова просто ужасные! Да как он смеет? Чтобы я и на колени перед ним?!

– Иди и помни, что я тебе сказал, – резко отпускает и толкает в спину.

Я настолько дезориентирована, что едва не падаю. Неловко делаю несколько

шагов вперед и восстанавливаю равновесие. Между лопаток жжется его взгляд. Я хочу обернуться, но останавливаю себя. Что-то мне подсказывает, что он не шутит. Не хочу испытывать удачу. Быстро поправляю на себе платье и мечтаю о том, чтобы никогда его больше не видеть.

Возвращаюсь в зал, меня до сих пор трясет. Ноги ватные, иду, спотыкаюсь, люди оборачиваются, а мне плевать. Дохожу до стола и беру свою сумочку.

– Ты куда собралась? – слышу голос Эдема, я о нем вообще забыла.

– Я ухожу, – голос хриплый. – Не пиши мне больше. Свадьбы не будет, – говорю, не глядя на него.

– Не понял. Ты кто такая, чтобы что-то решать? Ну ничего, поженимся, и я покажу тебе твое место.

Я застываю и смотрю на этого идиота. После незнакомца он кажется просто дурным мальчишкой.

– Повзрослей, придурок, – говорю и собираюсь уходить.

Эдем хватает меня за руку. Больно. Впивается пальцами в запястье, синяки останутся. Я морщусь от боли.

– Отпусти! – дергаю рукой, но он начинает выкручивать мне кисть, я вскрикиваю.

– Села на место, сука, – рычит он.

Я моргаю, а в следующее мгновение Умаров отпускает меня и… Кричит. Потому что мой незнакомец сломал ему руку, которой он меня схватил, она просто висит плетью под неестественным углом. А затем несколько раз ударил мордой о стол, пока не послышался хруст. Я в шоке смотрю, как из носа парня капает кровь. Я в таком ужасе, что не могу пошевелиться. Поднимаю глаза от Эдема к мужчине и делаю шаг назад. В его взгляде настоящее безумие.

– Лейла, – возле меня оказывается Борис и дергает на себя.

Я оглушена случившимся. Не вижу, что происходит вокруг.

– Какого х*ра ты творишь? – рычит начальник моей охраны.

– Амирхану стоит задуматься о том, чтобы сменить службу безопасности.

Дальше я ничего не слышу, Борис выводит меня из зала и усаживает на заднее сиденье машины. Сам садится рядом. Я вспоминаю о том, что нужно дышать. Борис разражается таким матом, что у меня уши вянут.

– Ты как? – спрашивает уже спокойней, когда мы едем по трассе.

– Нормально, – отвечаю. – Ты… Ты знаешь того мужчину?

Сердце так гулко бьется внутри, что я боюсь не расслышать ответ.

– Лучше бы не знал, – цедит сквозь зубы.

– Кто он? – спрашиваю пересохшими губами.

– Адам Ибрагимов, он наемник. Человек без принципов и морали. Лучше держаться подальше от таких, как он.

Адам.

Первый.

Я откидываюсь на сиденье, все еще в шоке. Между ног мокро и тянет. Я прикрываю глаза и такое чувство, что до сих пор ощущаю прикосновения Адама… Уже не безликий мужчина. Опасный наемник. Я видела в его взгляде свой приговор. Он хочет меня. Мне страшно. Обнимаю себя руками, не в силах сдержать всхлип. По щекам катятся слезы. Я ненавижу себя. Как я могла все это допустить? Я клялась Исхаку в любви, когда он лежал в реанимации, говорила, что он для меня единственный, а сама… С другим мужчиной…