Сделка
Шрифт:
— Вряд ли они расстанутся теперь, — пожал плечами я.
Валери оторвала голову от моей груди, посмотрев в глаза. Я убрал с ее лба волосы и стал перебирать пальцами нежные пряди, что были словно шелк.
— Почему "теперь"? — озадаченно спросила она.
— Потому что две недели назад Грегори сделал ей предложение. Свадьба назначена на одиннадцатое июля.
Валери ахнула, прикрыв лицо руками, после чего затопала ногами и заплакала. Грудь наполнилась печалью за друга, который с пятнадцати лет был влюблен в Джейн, учившейся в параллельном классе.
— Не должно быть так, — сказал я, глядя на него, улыбающегося и веселящегося с Зейном. Да, на лице была радость, но в глазах… Он есть
Я сжал Валери в руках, слушая, как она плачет, и вспоминая, каким был дураком, заставив нас потерять столько времени, столько дней, которые мы могли бы провести вместе. Я заставлял смотреть себя на других, пока искал ее глазами, слышал других, мечтая слушать ее голос…
— Я люблю тебя, — прошептал я, поцеловав ее макушку.
— Я люблю тебя, — всхлипнула она, вытирая рукавами слезы. — Очень сильно люблю.
Печально улыбнувшись, я притянул ее обратно к себе и нежно поцеловал в губы, благодаря Бога за то, что он вовремя открыл мне глаза.
— Ну что, пойдем обсудим дальнейший план действий? — вскинул брови я.
Она кивнула головой, приобняла меня за талию, и мы вошли в дом. Перед тем, как дверь за нами закрылась, я увидел Дарио, который кивнул мне. Я кивнул ему в ответ, показав знак, после которого он таинственно улыбнулся и скрылся за воротами.
Глава 60
Весь мир — театр, мы все — актеры поневоле,
Всесильная Судьба распределяет роли,
И небеса следят за нашею игрой!
(Пьер де Ронсар)
Мы медленно подходили к зданию, держа на готове оружие. Зейн сделал мне знак, и я беззвучно пробежал от одного дерева к другому, приближаясь еще на пару метров, после чего выставил вперед оружие, проверив площадь на ближайшие несколько метров. Никого не было. Я подал знак Эйдену, который был с электроникой на "ты", и он тут же с помощью каких-то непонятных для меня датчиков, стал сканировать территорию на предмет потенциальных ловушек и т. д… Что-то на техническом, а то бишь для меня непонятном. Я хорошо владел холодным и огнестрельным оружием, Эйден — компами, вот мы и нашли друг друга, образуя идеальный тандем.
Раздался шорох, и я тут же повернулся в ту сторону, откуда он исходил. Испарина появилась на моем лбу, но ткань, покрывавшая внутреннюю часть моей маски, быстро в себя ее впитывала. Я готов был убивать. Называйте меня, как хотите, но все внутри жаждало найти Альваро и оторвать ему голову, спустить с него шкуру и сжечь бренное тело, чтобы этот псих больше никогда не угрожал Валери, а также моим друзьям. Сжавшись, словно пружина, я держал палец на курке, когда в кустах показалась бродячая собака, глядевшая на нас с возмущением. Мы явно побеспокоили ее сон. Приложив палец к губам и подмигнув ей, я повернулся обратно, навострив уши и сосредоточившись на том, как нам быстрее попасть в театр, где приманкой для Альваро служил Рафаэль, ждавший его для разговора.
Как ни крути, но на просьбу сводного брата поговорить этот псих ответил бы гораздо охотнее, чем если бы мы стали писать ему.
В поле моего зрения замаячили Темпл и Харви, которые с двух разных сторон подходили к зданию, также медленно, как и я, также настороженно, как и я, также не ожидая ничего хорошего, собственно, как и я. Моя задница чуяла, что здесь что-то не так, что все не будет так просто, как кажется, что меня обязательно будет ждать подвох.
Черт побери, как же меня достала эта маска! Я оттянул
"Романтик хренов", — промелькнула в моей голове мысль. Усмехнувшись ей, я подал знак Темплу, который вошел в здание вместе с Харви, а также Зейну, ждавшему меня. С ним мы оба зашли через черный выход, прикрывая друг друга. Моя задница не тряслась от страха по той причине, что этот турок — пулемет с самым четким прицелом. Среди своих врагов он прослыл черной мамбой: скорость, точность, мощность.
Я знал, кого выбирал в напарники еще будучи в школе.
Двигаясь бесшумно, мы преодолели холл, стены которого, некогда покрытые панелями и золотыми канделябрами, сырели, трескались и разваливались прямо на глазах. Лестница, ведущая к нужному для нас коридору, просела, в некоторых местах осыпалась, демонстрируя нам зияющие дыры в своем стареющем теле, из-за чего пришлось карабкаться наверх по выступам и перилам. Мышцы в плечах приятно заныли, руки натянулись, и я, словно мартышка, ловко забрался на второй этаж, протягивая огромному бую руку. Видимо на лице Зейна появилась улыбка, раз его арктические голубые глаза вытянулись, сделавшись еще изящнее. Этот черт и так был чересчур привлекательным, так с возрастом стал еще краше. Гавнюк. Я даже усомнился в своей собственной безупречности. Ха, шутка. Как говорил мой психолог, себя нужно хвалить, любить и оберегать.
Несмотря на то, что данный коридор вел нас прямиком к сцене, откуда доносились голоса Рафаэля и Альваро, мы не пошли туда, а свернули, забираясь на верхний этаж, где можно было выйти к балконам, с которых нас не будет видно. Звуки стали отчетливее, отдельные слова складывались в предложения, смысл которых меня почему-то расстроил: они выясняли свои братские отношения. Мы с Зейном притаились, наблюдая за всей этой картиной с задержанным дыханием.
— Мы никогда не были с тобой братьями, — бросил Альваро, жестко, прямо, — ты всегда смотрел на меня свысока.
Рафаэль закатил глаза, поправив ремень на черных брюках. Этот идиот решился одеться в классический костюм, когда у нас тут как бы…потенциальный бой??? Что за нахрен?
"Он бы еще каблуки надел", — словно прочитав мои мысли, сказал Эйден.
Вздрогнув, я не сразу понял, что его голос доносился до меня из микронаушника. Зейн усмехнулся.
— Я никогда не смотрел на тебя свысока, — разрезал тишину Рафаэль, после чего, изображая нетерпеливость, сел в кресло, — это ты всегда был на расстоянии от меня, считая, что почему-то я являюсь тебе врагом.
Альваро не на шутку разозлился, вскочив со стула и подходя к нему. Зейн тут же поднял автомат, целясь в него, но я положил руку ему на плечо, как бы успокаивая и говоря, что еще рано. Нет, не сейчас. И нет, это сделает не он, — это сделаю только я. Последняя смерть на моих руках. Заслуженная.
Взглянув на Рафаэля, я увидел, что он даже бровью не повел, продолжая сидеть на своем месте и смотреть на Альваро, тяжело дышавшего из-за переполнявших его эмоций. Он бы еще сопли стал пускать.