Сделка

Arbellaai

В трубке послышался свист и чей-то смех, которые могли принадлежать только одному человеку — Рафаэлю.

— Сразу видно, что она твоя девушка, — сказал он Джейми. — Играет так же грязно, как и ты. Мне это нравится!

Я улыбнулась, но тут же поморщилась от боли в правой ступне, которой наступила на край весьма крупного осколка бутылки.

— Валери, — выхватил трубку Джейми. — Мы на пути в аэропорт. Два часа, и я буду рядом, — уголки губ дернулись в улыбке. — Тыковка, потерпи немного.

— Хорошо.

— Дарио будет ждать тебя подчиненными. Попроси назвать его кодовое слово.

— Какое?

— Иса, — тут же

ответил Джейми.

— Иисус по-другому, — улыбка вновь тронула мои губы. — Идея Зейна?

Джейми ухмыльнулся.

— Да.

— Ты расскажешь мне потом, почему Иса?

— Обязательно. Но для этого тебе нужно сначала дойти до конечной точки.

Ну вот, опять: глаза наполнились слезами, внутри нарастало чувство обреченности и желание, чтобы они были рядом. Я не чувствую себя в безопасности, когда они так далеко.

— Я люблю тебя, нимфа, — произнес Джейми. — Очень сильно люблю.

— Я люблю тебя, — шепот вырвался из моей груди.

Это все, что мне нужно было услышать, чтобы воспрянуть духом. Я не дам никому меня сломать. Я буду бороться за себя и за тех, кто дорог моему сердцу. Шаг, еще один, и еще один, и еще и еще, сменяющиеся деревья, на которых были различные вырезанные надписи, рассказывающие о любви или безответной, или находившейся в самом расцвете, или об угасающей, или о той, что кто-то еще не испытал. Где-то кто-то написал о мечтах, о желаниях, чтобы мама выздоровела, чтобы появился отец, чтобы успешно сдать выпускные экзамены и поступить в университет. Эти деревья хранили на себе отпечатки жизни. Их создатели умрут, но высказывания будут жить долго, пока эти деревья сами не покинут этот мир или их не срубят. И кто-то, как я сейчас, будет проходить мимо них и читать неизвестные ему имена, записи их личной жизни, потаенных желаниях…

Пройдя еще несколько метров, я увидела манящий просвет. Ноги двигались сами по себе, надежда, словно снежный ком, становилась во мне все больше и больше и наконец поглотила меня, когда мой взгляд уперся в нескольких мужчин, стоявших около Старого клена, ветви которого были абсолютно голыми. Услышав шорох, они тут же повернулись ко мне, но подойти не решились. Преодолев оставшийся путь, я встала перед мужчиной, который выделялся на фоне остальных формой: в отличие от всех, она была не просто черной — на ней сверкали вышитые значки и номер пятнадцать.

— Дарио? — предположила я, обращаясь к нему.

Тот кивнул головой.

— Кодовое слово?

— Иса.

Я расслабилась, позволив себе облокотиться на рядом стоявшего мужчину, который обхватил меня за плечи и взял на руки. Свобода. Словно непосильная ноша упала с моих плеч, словно теперь я могу вздохнуть полной грудью, словно теперь больше нет никаких преград. Вся та боль, которая таилась все это время в моем теле, пока я подавляла ее, дала о себе знать, навалившись на меня. Хотелось кричать от радости. Приникнув к груди парня, большие карие глаза которого с любопытством глядели на меня, я улыбнулась и провалилась в глубокий сон.

Я смотрела на пасмурное небо Лондона, такое похожее на глаза моего Джейми, на заброшку, в которой мы прятались от наших родителей, возвращалась в школу, видя перед собой картины некогда прожитых дней, вновь переживала чувство первой влюбленности, наблюдала за тем, как Джейми играет в хоккей и флиртует с девочками, к которым жутко ревновала… В моем сне протекали дни, которые я мечтала прожить снова, дни, которые

больше никогда не вернуть.

Мне хотелось почувствовать себя в безопасности, знать, что моим близким ничего не угрожает, но это не так…Даже здесь, в моем сне, родители нашли нас. Отец каждого предстал перед мной, насмехаясь, злобно улыбаясь и протягивая ко мне руки с уродливыми длинными пальцами, похожими на спицы. Я почувствовала, как зашевелилась во сне, но проснуться никак не могла, проживая этот кошмар снова и снова. Руки все тянулись ко мне, пытались обхватить мою шею и сжать ее, а я корчилась, умоляя отпустить моих близких, звала на помощь Джейми, которого почему-то не было рядом. Вместо него был мистер Кроуфорд, который твердил мне, что его сын никогда не будет счастлив, пока он жив.

Отец Джейми протянул ко мне руку, но не для того, чтобы схватить за шею, а для того, чтобы проткнуть спицей мой глаз. Его палец неумолимо приближался, улыбка на лице становилась все шире и шире, пока я кричала и оттягивала голову назад, пытаясь хоть как-то увеличить расстояние между нами, но это не помогло. Почувствовав ослепляющую боль, я закричала и резко вскочила с кровати, тут же оказавшись в чьих-то руках. Действуя на подсознательном, я несколько раз сильно ударила человека, одновременно стараясь вырваться из его крепкой хватки, но, когда смогла различить в звоне в ушах его голос, тут же обхватила крепкое тело и уткнулась носом в шею. Знакомый цитрусовый аромат ударил в нос.

— Дже-е-ейми, — облегченно просипела я. — Джейми…, - он обнимал меня, покрывал поцелуями лицо, плакал вместе со мной, пытался успокоить и дать понять, что теперь все будет по-другому, я все произносила его имя, смакуя на языке все буквы, а в сердце — все чувства: — Джейми, Джейми… Джейми!

Его мягкие полные губы обхватили мои, и мы погрузились в неистовый, грубый поцелуй, говоривший о наших боли, переживаниях, глубокой привязанности, страхе и любви, о том, как сильно мы друг по другу скучали, о том, как боялись друг друга потерять… Руки Джейми двигались вдоль моего туловища, словно вновь пытались изучить мою кожу, которая до каждого милиметра была им знакома, тело врезалось в меня, словно он хотел поглотить мою сущность…

Я целовала его. Жадно. Рвано. Глубоко. Мне хотелось чувствовать его везде, хотелось ощущать каждый сантиметр тела, слушать его бархатный голос, который становится хриплым, когда он кончает. Я хотела забыть обо все, что произошло, и быть рядом с тем, кому давно принадлежит мое сердце.

— Джейми, — прошептала я. — Джейми…

Он остановился, перекатился за бок и притянул меня к себе, положив щеку на мою макушку. Я обняла его за талию и стала слушать его сердце, что так громко стучало в груди.

— Я боялся, что больше никогда не услышу твой голос, — признался он. — Боялся, что никогда не услышу свое имя из твоих уст.

Обхватив его лицо руками, я взглянула в глаза Джейми и увидела в них слезы. Он плакал при мне всего один раз: когда Стефания отдала ему кассеты с записями его мамы и мы вместе посмотрели их у него дома, когда мистера Кроуфорда не было в городе. Никогда не забуду его лицо в тот момент, когда на экране появилось лицо миссис Кроуфорд; тогда Джейми впервые при ком-то постороннем назвал ее по имени — Аделаида. Слеза скатилась по его щеке, и я дрожащими пальцами стерла ее, ощущая, как сердце сжимается в тиски. Мне было больно от того, что было больно Джейми.