Сдвиг времени по-марсиански (сборник)
Шрифт:
«А за эту силу мы дорого платим,— мрачно размышлял он.— Слишком дорого, чтобы расходовать ее впустую».
Хотя некоторые — не из этого барака — утверждали, что сила, дающая возможность переместиться, происходит вовсе не от кэн-ди, а связана с точностью сборки набора. Он считал, что это чушь, но многие склонялись именно к такому мнению.
Когда они торопливо входили в комнату Сэма, Фрэн сказала:
— Я приму кэн-ди вместе с тобой, но когда мы будем уже там, на Земле, мы не будем больше ничем таким заниматься... ну, ты знаешь. То, что мы будем Уолтом и Пэт, не дает нам права...— Она предостерегающе нахмурилась, упрекая его за поведение
— Значит, ты признаешь, что мы на самом деле переносимся на Землю?
На эту тему они спорили уже много раз. Фрэн склонялась к мысли, что перемещение только мнимое, что вокруг — колонисты называли это игрой случая — лишь воображаемые обстоятельства и предметы.
— Я считаю...— медленно сказала Фрэн, высвобождая пальцы из его руки и останавливаясь перед дверью комнаты,— не имеет значения, что это — игра воображения, вызванная наркотиком иллюзия или действительный перенос на Землю наших воспоминаний...— Она замолчала и снова строго посмотрела на него,— Думаю, мы должны вести себя прилично, чтобы не нарушать чистоты нашего общения.— Глядя, как Сэм осторожно отодвигает от стены железную койку и опускает длинный крюк в открывшееся отверстие, она добавила: — Это должно стать нашим очищением, освобождением от бренной телесной оболочки и переходом в бессмертное тело, по крайней мере на некоторое время — или навсегда, если верить, как некоторые, что это происходит вне времени и пространства, что это вечно. Ты так не думаешь, Сэм? Знаю, что не думаешь.— Она вздохнула.
— Духовное начало,— поморщился Сэм, вытаскивая пакет кэн-ди из дыры в полу.— Отрицание действительности, которое дает... что? Ничего.
— Я не могу доказать,— сказала Фрэн, подходя ближе и глядя, как он открывает пачку,— что воздержание приносит какую-либо пользу. Однако я знаю одно, то, чего ни ты, ни другие сенсуалисты среди нас не в состоянии понять: когда мы принимаем кэн-ди и покидаем наши тела, мы умираем. А умирая, мы сбрасываем бремя...— Она заколебалась.
— Ну, говори же,— подбадривал ее Сэм, открывая пакет и отрезая ножом полоску твердой коричневой субстанции, напоминающей по структуре растительные волокна.
— ...греха,— прошептала Фрэн.
Сэм Риган расхохотался:
— Ну ладно. По крайней мере, у тебя ортодоксальные взгляды.
Большинство колонистов согласилось бы с Фрэн.
— Однако,— продолжал он, снова пряча пакетик в безопасном месте,— кэн-ди жуют не для этого. Я не хочу ничего терять... Скорее, я хочу кое-что приобрести.
Он закрыл дверь, после чего быстро достал свой набор Подружки Пэт, разложил его на полу и лихорадочно расставил все предметы по своим местам.
— То, на что мы обычно не имеем права,— добавил он, как будто Фрэн этого не знала.
Ее муж, или его жена, или оба, или другие обитатели барака могли появиться в тот момент, когда Фрэн и он будут в состоянии перемещения. Они увидят их тела, сидящие на допустимом расстоянии друг от друга. Никто, даже самый большой пуританин, не обнаружит в этом ничего плохого. Об этом узнали уже давно: сожительство невозможно доказать — эксперты ООН на Марсе и в других колониях не раз пытались сделать это, но безрезультатно. В состоянии перемещения можно совершить убийство, любое преступление, а с точки зрения закона это будет лишь несбывшимся желанием, иллюзией.
Этот крайне интересный факт давно уже был для него поводом, чтобы принимать кэн-ди. Для него жизнь на Марсе имела и свои приятные стороны.
— Думаю,— сказала Фрэн,— ты искушаешь меня, ты склоняешь меня к плохим поступкам.
Она грустно села, а ее глаза, большие и темные, сосредоточились в центре набора, около огромного гардероба Подружки Пэт. Не говоря ни слова, она начала рассеянно играть миниатюрной шубкой из соболя.
Он протянул ей половину полоски кэн-ди, после чего бросил оставшуюся часть в рот и начал с наслаждением жевать.
Фрэн тоже начала жевать, все еще с грустным видом.
Он был Уолтом. У него был спортивный корабль марки «Ягуар ХХВ», на котором можно было выжать пятнадцать тысяч миль в час. У него были итальянские рубашки и английские ботинки. Открыв глаза, он увидел стоящий напротив кровати телевизор, который автоматически включился, настроенный на утреннее шоу великого комедиантатора Джима Брискина. Брискин как раз появился на экране в огненно-рыжем парике. Уолт сел, нажал кнопку, превращавшую кровать в огромное кресло, и откинулся поудобнее, чтобы немного посмотреть программу.
— Я стою здесь, на углу Ван Несс и Маркет в центре Сан-Франциско,— приятным голосом говорил Брискин.— Мы сейчас станем свидетелями открытия великолепного нового дома имени сэра Фрэнсиса Дрейка, первого дома, который полностью находится под землей. Рядом со мной стоит очаровательная исполнительница баллад, которая даст зданию имя и...
Уолт выключил телевизор, встал, босиком подошел к окну, раздвинул занавески и посмотрел на теплую, сверкающую улицу Сан-Франциско, на холмы и белые дома. Было субботнее утро, и ему не нужно было идти на работу, в «Ампекс корпорейшн» в Пало-Альто. Он с удовольствием подумал, что сегодня у него свидание с его девушкой, Пэт Кристенсен, которая жила в новом доме на Потреро-Хилл.
Суббота была всегда.
В ванной он сполоснул лицо водой, потом выдавил крем из тюбика и начал бриться. Глядя в зеркало на знакомое лицо, он заметил прикрепленную там записку, написанную его собственным почерком:
ЭТО ИЛЛЮЗИЯ. ТЫ — СЭМ РИГАН, КОЛОНИСТ
С МАРСА. РАСПОРЯДИСЬ СВОИМ ВРЕМЕНЕМ
КАК СЛЕДУЕТ. ПРИЯТЕЛЬ! НЕМЕДЛЕННО
ПОЗВОНИ ПЭТ!
Бумажка была подписана: «Сэм Риган».
Иллюзия, подумал он. Как это? Он попытался вспомнить: Сэм Риган и Марс, жуткий барак колонистов... Да, он смутно вспоминал что-то такое, но воспоминания были далекими, полустертыми и не слишком убедительными. Он пожал плечами и продолжил прерванное бритье, слегка удивленный и озадаченный. Ладно, допустим, в бумажке написана правда; может быть, он и помнил тот мир, ту угрюмую псевдожизнь эмигранта поневоле, изгнанного из естественной среды. И что с того? Зачем ему уничтожать то, что он имеет? Он сорвал записку, скомкал ее и бросил в мусоропровод.
Закончив бриться, он сразу же позвонил Пэт.
— Послушай,— холодно и коротко сказала она. Ее светлые волосы блестели, она как раз их сушила.— Я не хочу тебя видеть, Уолт. Потому что я знаю, что тебе нужно, а мне вовсе этого не хочется. Понимаешь?
Ее серо-голубые глаза холодно смотрели на него.
— Гм,— кашлянул он, пытаясь придумать какой-нибудь ответ,— Ведь сегодня великолепный день — пойдем куда-нибудь. Может быть, в парк Золотые Ворота?
— Будет слишком жарко.
— Нет,— поспешно запротестовал он.— Утром должно быть прохладно. Ну, мы могли бы погулять по пляжу и поплескаться в воде. Хорошо?