Седьмая казнь
Шрифт:
Непостижимо… Вот он, источник гениальности профессора Маккейба, открыт для всех желающих. Дерек хорошо помнил, как они с наставником вели долгие разговоры до глубокой ночи: о чем угодно – от последних научных статей до шансов футбольных команд на чемпионате мира. Смех профессора напоминал рев раненого медведя, да и характер был под стать. Вместе с тем Гарольд Маккейб имел добрейшую душу, а жену и двоих детей любил безоглядно.
Теперь все это исчезло…
Голос Бадави из маленького громкоговорителя вернул Дерека в реальность. Первые слова коронера Дерек прослушал.
– …увидели.
Какое явление?
Бадави подал знак сотруднику. Тот погасил хирургическую лампу и выключил верхнее освещение в лаборатории. Дерек несколько раз моргнул, не веря своим глазам.
Рядом потрясенно ахнула Сафия.
Изнутри развороченного черепа наставника шло мягкое сияние – мозг излучал розоватое свечение, напоминающее первые проблески рассвета.
– Раньше было ярче, – отметил Бадави. – Свечение тускнеет.
– Чем оно вызвано? – Сафия сорвала вопрос у Дерека с губ.
Он лихорадочно соображал, вспоминая недавний разговор с Сафией. Одной из целей самомумификации было создание нетленного сосуда, бессмертного вместилища для некоего чудесного дара.
Неужели я вижу именно это?
– Больше никаких анализов. – Сафия повернулась к Дереку. – Тело герметично упаковать. Немедленно подготовиться к транспортировке в Лондон.
Дерек удивленно заморгал, озадаченный резкостью начальницы.
– Но останки профессора Маккейба можно будет вывезти только завтра.
– Я задействую кое-какие рычаги, – заверила она.
– Послушайте, – предупредил Дерек, – я ничего подобного в жизни не видел! Мне понадобится помощь.
– Я знаю, к кому обратиться. – Сафия шагнула к выходу.
– К кому?
– К старому другу, который задолжал мне услугу.
Глава 2
30 мая, 11 часов 45 минут по восточному летнему времени
Вашингтон, округ Колумбия
Пейнтер Кроу сидел за столом и не мог оторвать глаз от миража из прошлого.
На экране компьютера была Сафия аль-Мааз. Последний раз они виделись лет десять назад в аравийской пустыне Руб-эль-Хали – бескрайней и выжженной солнцем. На Пейнтера нахлынули былые чувства, особенно когда Сафия улыбнулась. Глаза ее сияли, она тоже была ему рада.
Пейнтер познакомился с Сафией, будучи полевым агентом отряда «Сигма» – давным-давно, когда подразделение еще только создали [2] . Тогда им руководил наставник Пейнтера, Шон Макнайт. Засекреченный отряд действовал под эгидой УППОНИР [3] и состоял из бывших бойцов спецназа, которые прошли дополнительную подготовку по самым разным научным дисциплинам.
2
Об этом рассказывается в романе Дж. Роллинса «Песчаный дьявол».
3
Управление планирования перспективных оборонных научно-исследовательских работ.
Теперь, десять лет спустя, «Сигму» возглавлял уже сам Пейнтер. Впрочем, в его жизни произошли и другие изменения.
– Это что-то новенькое. – Сафия откинула назад темный локон, задержала пальцы над ухом и вопросительно посмотрела на старого друга.
Пейнтер коснулся своей головы в том же месте, пригладил снежно-белую прядь. Седина служила напоминанием о трагических событиях недавнего прошлого. Ярко выделяясь на фоне черных волос, она напоминала заправленное за ухо белое перо и подчеркивала происхождение Пейнтера – его отец был индейцем-пекотом.
– Не только это. – Кроу приподнял бровь. – Есть еще новенькие морщины.
Он опустил руку, но Сафия успела заметить и другую перемену.
– Неужели у тебя кольцо?
– Ну, что сказать? – Пейнтер с усмешкой покрутил золотой ободок на пальце. – Наконец-то нашлась женщина, которая дала согласие выйти за меня замуж.
– Ей повезло.
– Нет, это мне повезло. – Он перевел разговор на Сафию. – Как поживает Омаха?
При упоминании мужа она вздохнула и сердито закатила глаза. И как только доктору Омахе Данну, американскому археологу, удалось завоевать любовь этой великолепной женщины?
– Они с братом Денни на раскопках в Индии. Торчат там уже целый месяц. Я пробовала дозвониться до Омахи, но он, как обычно, засел в такой дыре, где толком нет связи.
– И тогда ты позвонила мне. – Пейнтер притворился уязвленным. – Я для тебя запасной вариант.
– В этот раз – нет. – Покончив с дружескими шутками, Сафия посерьезнела, лицо ее омрачила тревога. – Мне нужна твоя помощь.
– Конечно, я готов. Что произошло?
Она опустила глаза, видимо думая, с чего начать.
– Не знаю, слышал ли ты о проекте по спасению археологических ценностей, который курировал Британский музей. Речь о Северном Судане.
Пейнтер потер подбородок. Вроде бы что-то знакомое…
– Там было какое-то несчастье, да?
Сафия кивнула.
– Да. Одна из первых наших поисковых экспедиций пропала в пустыне.
Теперь он вспомнил донесение разведки.
– Кажется, путь экспедиции пересекся с бунтовщиками и ее постиг печальный конец?
– Так мы тогда думали. – Она нахмурилась. – А десять дней назад вдруг объявился руководитель экспедиции, профессор Гарольд Маккейб. Прибрел откуда-то из глубины пустыни – и умер, не доехав до больницы. Местные сумели идентифицировать его по отпечаткам пальцев только через неделю. Два дня назад я вернулась из Египта. Гарольд был моим другом, и я хотела сопроводить его тело в Лондон.
– Соболезную.
Сафия опустила голову.
– Я полетела в Египет еще и в надежде найти подсказку о судьбе остальных членов экспедиции, в том числе и сына Гарольда.
– Нашла?
– Нет. – Сафия вздохнула. – Наоборот, все стало еще запутанней. Тело Гарольда оказалось в странном состоянии. Музейный эксперт, который летал со мной в Египет, предполагает, что Гарольда подвергли ритуалу самомумификации. Это чтобы тело после смерти не разлагалось.
Какой ужас! Пейнтер мрачно свел брови. В голове роилась тысяча вопросов, но перебивать Сафию он не стал.