Седьмая принцесса (сборник)
Шрифт:
— Розаура! Ты плачешь?! — воскликнул Флориндо. — Что с тобой? Ну, объясни! И я мигом всё исправлю. Кто тебя обидел? Назови! Я поражу его шпагой в самое сердце!
Розаура подняла головку: пудра на щёчках смазана, локоны сбились набок, глаза распухли от слёз.
— Увы, — промолвила она. — Тут ничем не поможешь, и в сердце поражать некого. Просто я боюсь постареть. Я слишком много танцую и слишком мало работаю. То есть я вообще не работаю. Я даже толком не знаю, что такое работа. А ты знаешь, Флориндо?
— Нет. Но я не отступлюсь,
— Спасибо, дорогой! Выясни! И времени не теряй — до дня моего рождения осталось всего четыре дня. Мне стукнет двадцать лет. Ты только представь — целых двадцать! От одного слова поседеешь. Мне надо, надо работать! — Розаура поднялась, отряхнула мятое платье. — Какие чудные цветы ты принёс. Я возьму их сегодня на Карнавал. Зайди за мной, да не опаздывай.
Все ухажёры Розауры побывали у неё в этот день. И каждому она поведала о своей беде. И даже пообещала отдать руку и сердце тому, кто найдёт для неё работу, — такую работу, чтоб оставаться вечно молодой. Ухажёры были весьма озадачены: всяк представлял работу по-своему, но ни одна работа, по их мнению, не годилась для очаровательной Розауры. Однако работу надо найти, ибо таково желание дамы. Панталоне преисполнился сладких надежд и пообещал Розауре дать ей работу завтра же. Когда под вечер Флориндо зашёл, чтобы идти с Розаурой на Карнавал, он застал её прежней — весёлой и жизнерадостной.
— Я ещё не выяснил, что такое работа, — признался Флориндо.
— Не страшно, — утешила Розаура. — Это знает господин Панталоне. Он мне завтра покажет. Пойдём танцевать.
Наутро она пришла в дом Панталоне. Старик провёл её на кухню, к слугам.
— Смотрите, — сказал он. — Эти люди работают на меня от темна до темна. Но одна из служанок неделю назад вышла замуж. Поработайте вместо неё. Засим я препоручаю вас моей домоправительнице, она покажет, что делать.
Он ушёл. Домоправительница неодобрительно оглядела Розауру с головы до пят.
— Да кто ж работает в шёлковом платье и с цветами в волосах? Надевай-ка передник, а волосы под косынку спрячь.
Розаура повиновалась. Сперва ей дали швабру и щётку, заставили мести и скрести. Потом она протирала плиту, варила овощи, чистила золотые и серебряные блюда, застилала кровати, накрывала на стол, мыла посуду, жарила на вертеле рыбу, сбивала масло, чинила бельё, пекла хлеб и делала ещё тысячу всяких дел. Сноровки у неё не было, и к концу дня руки, ноги, спина Розауры болели так, что впору упасть замертво.
Вечером пришёл сияющий старик Панталоне.
— Ну, очаровательница! Я ли не заслужил награды? Став моей женой, вы сможете так работать с утра до вечера. Вот и останетесь юной и прелестной.
Но Розаура возмущённо топнула усталой ножкой:
— Я никогда ещё не чувствовала себя такой старой! — И, дав Панталоне увесистую пощёчину, она поплелась домой, шатаясь от усталости.
Там уже поджидал Флориндо, он собрался на Карнавал.
— Танцевать? — вздохнула
Наутро к ней явился мавританец Бригелла и сказал:
— Несравненная Розаура! Ваша прихоть весьма странна. Но если вы и в самом деле ищете работу — у меня её предостаточно.
— Я возьмусь за любую, — обрадовалась Розаура, — лишь бы остаться молодой. А мыть полы и чистить кастрюли не придётся?
— Чистить кастрюли совершенно недостойное вас занятие, — воскликнул Бригелла. — Вчера у меня сбежал мальчишка-конюх. И вы будете вместо него ухаживать за моими арабскими скакунами.
Он привёл Розауру на конюшню с прекрасными арабскими лошадками, вручил ей стальной гребень и ушёл, сказав напоследок:
— Расчешите им гривы.
Тут было пятьдесят лошадей, и каждая с норовом, — одна горячей другой. Первая хлестнула Розауру хвостом, вторая заржала ей в лицо, третья косилась и прядала, четвёртая лягнула Розауру, пятая злобно всхрапнула — и так без конца. День клонился к вечеру, а Розаура всё не решалась к ним подступиться. Она съёжилась и, стуча зубами от страха, забилась в угол конюшни. Там её и нашёл Бригелла.
— Ну что, красавица? — вскричал Мавританец. — Положена мне награда? Став моей невестой, вы сможете расчёсывать скакунам гривы с утра до вечера. Вот и не состаритесь!
— Ой, бедная я, бедная, — заплакала Розаура. — Видно, мне никогда больше не быть молодой. — Она швырнула гребень в лицо Бригелле и устремилась домой так поспешно, словно за ней гнался табун диких лошадей. У порога дожидался Флориндо, готовый вести Розауру на Карнавал.
— Танцевать?! — воскликнула она. — Но я до сих пор дрожу от страха! Ах, Флориндо, я верно совсем разлюбила танцы. — И она бросилась на постель и заснула, позабыв раздеться.
На третье утро, накануне дня рождения, к Розауре пришёл учёный Доктор.
— О Розаура, великолепнейшая из великолепных! Неужели правда, что вы намерены сохранить свою ювенильность посредством усиленной деятельности?
— Что-что? — переспросила Розаура. — Может, вы спрашиваете, хочу ли я работать, чтобы остаться молодой? Да, хочу. Тольк<> скажите сперва: не держите ли вы, часом, лошадей?
— Я питаю отвращение к четвероногим, — отозвался учёный Доктор.
— А, так, значит, мне придётся пол мести?
— Ни в коем случае. Подметание пола и вытирание пыли в моём доме находятся под строжайшим запретом. А то перепутаются фолианты и рукописи.
Оказавшись в его доме, Розаура тут же расчихалась — всё тут было покрыто толстенным, слоем пыли. Учёный Доктор усадил её за стол, заваленный книгами, дал чернил, стопу писчей бумаги, двенадцать очищенных гусиных перьев и старинную, стотомную энциклопедию. Розауре надлежало за день выписать из энциклопедии всё касательно древних ассирийцев. Под вечер учёный Доктор появился вновь, радостно посверкивая стёклышками очков.