Седьмая руна
Шрифт:
– Мы были близки, но не настолько, чтобы делиться откровениями.
– Понимаю.
Он усмехнулся, но сразу же строго посмотрел на дочь:
– Я надеюсь, Фран, ты будешь благоразумной?
– Разумеется.
– Хорошо. Мне пора, – он направился к двери. – Я пока побуду в городе. Если что, ты знаешь, где меня найти!
– Спасибо, – девушка подождала, пока дверь закроется, и напустилась на полисмага. – Зачем вы его привели сюда?
– Желал убедиться, что граф… говорит правду и действительно
– Что? – опешила девушка. – Хотите сказать, что отец сам пришел? Зачем?
– Выяснить о моих намерениях относительно вас, – хмыкнул полисмаг. – В принципе, я могу его понять.
– Не может быть, – девушка не знала, смеяться ей или злиться. – Он же обещал не вмешиваться в мою жизнь!
– В вашу он и не будет, только в мою, если я посмею вас обидеть.
– А вы посмеете? – Франсуаза прикусила губу и бросила лукавый взгляд из-под ресниц.
Этьен покачал головой:
– Нет. Странный разговор у бездыханных тел, не находите?
– Вы забыли, какими шуточками обмениваются старшекурсники в прозекторской.
– Да, но это тела убитых молодых женщин.
– Девушек, если быть точными, – поправила его Франсуаза. – Вернее, всех, кроме вашей подруги Люси.
– Я думал об этом, – кивнул Этьен. – И не нахожу логики в ее убийстве. Возможно, кто-то просто воспользовался серийными убийствами, чтобы прикрыть свое?
– Под это подходит и то, что руну на спине Люси выжгли, причем после смерти, – согласилась Франсуаза.
– Вы уверены?
– Более чем.
Этьен обреченно вздохнул:
– Тогда мы имеем два несвязанных между собой случая.
– Я бы так не говорила.
– Почему?
– Потому что кто-то очень хотел, чтобы убийство Люси походило на остальные.
– Но не знал подробностей, – подхватил полисмаг
– Именно!
Глаза Франсуазы сияли, и Этьену до боли захотелось обнять ее и поцеловать. Он шагнул вперед, взгляд упал на тело, накрытое простыней, это немного остудило. Не стоило оскорблять Франсуазу подобными поступками
– Случай на кладбище, конечно, получил широкое распространение в газетах, но я не помню, чтобы упоминалась о руне на спине жертвы, – продолжала девушка.
– Значит, информацию слил кто-то из тех, кто был на кладбище, – Этьен задумался.
– Слил? – озадаченно переспросила Франсуаза.
– Передал тому, кому не следовало знать об этом, – пояснил полисмаг, невольно улыбаясь наивности собеседницы.
– А, – протянула она, – спасибо за пояснения.
Этьен все-таки не сдержался и привлек ее к себе.
– Франсуаза, вы очаровательны! – прошептал он.
Судя по взгляду, девушка хотела что-то ответить, но не успела. Дверь скрипнула, полисмаг поспешил разжать руки, когда в прозекторскую вошел Вернье.
– А, капитан Богарне! Что-то вы часто стали
– Скорее, узнать, готов ли отчет по последнему убийству, – невозмутимо ответил Этьен.
Вернье хмыкнул, выражая сомнение, но протянул папку, которую держал в руках:
– Все так, как мы и предполагали: жертву одурманили и обескровили.
– А руна? Когда ее выжгли?
– Что значит “когда”? – нахмурился некромант.
– До смерти или после?
Вернье поморщился, вздохнул и повернулся к Франсуазе:
– Мадемуазель д’Эгре, а вы как считаете?
– Я уверена, что после. Посмотрите на края раны, к тому же в рубцах отсутствует фибрин, а струпья сухие.
Вернье кивнул.
– Вы абсолютно правы, мадемуазель! Признаюсь, я даже не подумал об этом!
– Просто у меня было время внимательно осмотреть тело, – улыбнулась девушка.
– Прошу, не надо искать мне оправданий, – Вернье вздохнул. – Мое невнимание непростительно. Какое счастье, что вы исправили мой промах! А это что такое?
Взгляд некроманта упал на полупрозрачную иллюзию, все еще парившую над столом.
– Еще в академии я начинала работать над тем, чтобы воссоздавать лица умерших по костям, – Франсуаза прошептала заклинание.
Иллюзию наполнил белый туман. Он моментально сгустился, делая изображение более материальным.
– Жертва с кладбища. Та, которая сгорела, – пояснила Франсуаза.
Этьен кивнул, внимательно рассматривая образ. Юная девушка, слишком красивая, чтобы быть нанятой на работу горничной или посудомойкой. Такие обычно попадают в лучшем случае к его бабушке, в худшем – в третьесортные публичные дома, где очень быстро теряют красоту, а иногда и жизнь.
– Жаль, что анимы не сохранилось, – продолжила Франсуаза. – Можно было бы попробовать оживить иллюзию.
– Знаете, я не согласен с вашей интерпретацией, коллега, – мсье Верье прищурился. – Допустим, что по костям черепа действительно можно частично воссоздать лицо, но нос? Откуда вы знаете, какой формы был ее нос? И полнота губ… Нет, я бы так категорически не утверждал, что это и есть наша жертва.
– Но именно эту девушку я видела над рекой, – возразила Франсуаза.
– Вот как? Но тогда, возможно, вы подменяете желаемое действительным? И к вашему видению несчастная жертва не имеет никакого отношения?
– Мсье Вернье, при всем уважении, но этими разработками я занималась последние два года. Действительно, губы и нос могли быть другой формы, и я использовала то, что увидела, но в остальном воссозданная иллюзия верна.
– Хорошо, хорошо! – некромант поднял руки, не то признавая поражение, не то желая успокоить спорщицу. – Только как это поможет расследованию?