Седьмая вода
Шрифт:
Так что ему ничего не оставалось, как подвигать шпагой в ножнах и буркнуть:
— Я пойду. Думаю, дюжины ребят хватит.
Разор одобрительно хмыкнул, в его глазах плясали веселые чертики.
Натан и Микке тоже изъявили желание поохотиться на гёзов и выручить своих товарищей, но кандидатуру северянина сразу же забраковали и забрали у него фальчион. А кольчугу оставили. На попытки протестовать Разор шикнул и погрозил пальцем, и этого оказалось достаточно.
Рем и Натан прошлись по склонам горы, заглянули к пращникам и к Сухарю, и в итоге собрали нужное
— В той стороне видели отблески факелов! — сказал Септимий, хромой ветеран-ортодокс с юго-востока. — У наших нет факелов.
Мятежники переглянулись и двинули в указанном направлении. Ночь выдалась лунная, но несмотря на это двигаться приходилось осторожно, чтобы не повредить ноги и не сверзиться черт знает куда.
Хотгоб был похож на неправильный круг диаметром версты три-четыре, но учитывая скалистый рельеф, прочесать его было делом муторным и почти невозможным. Вот и они и пробирались во тьме, в поисках друзей или врагов, время от времени посылая человека взобраться на вершину очередной высотки, чтобы сориентироваться на свет факелов.
Случаются в жизни ситуации, когда особенно четко ощущается некое Божественное присутствие неподалеку. Как будто кто-то подталкивает события в нужном направлении… То, что происходило сейчас нельзя было списать на простую удачу или стечение обстоятельств!
По крайней мере, Рем не мог объяснить ничем, кроме Божьей помощи, тот факт, что отряд гёзов численностью в полтора десятка бойцов попал в чью-то засаду именно в тот момент, когда мятежники крались на расстоянии пятидесяти или сорока шагов от них.
— Швыряйте, братцы! — орал смутно знакомый голос. — Хрена лысого мы позволим снова запихать нас в проклятый трюм!
Всё действо происходило в неровном свете луны. Пираты карабкались вверх по крутому невысокому склону, прикрываясь немногочисленными щитами и пытаясь увернуться от падающих сверху обломков. Гребцы, звеня кандалами и помогая друг другу, скатывали и швыряли камни, надеясь нанести как можно больший урон противнику, прежде, чем обратиться в бегство.
— Шабаш, братцы! — заорал тот же голос. — Наши на подходе!
Вот же черт! Гребцы заметили отряд Рема раньше гёзов, и, с одной стороны, перестали бросать камни, чтобы не поубивать своих, а с другой — оказали медвежью услугу, предупредив неприятеля об угрозе. Их предводитель, видимо, понял свою оплошность и Аркан увидел фигуру на гребне, с занесенным для удара внушительным булыжником.
— Вперед, братцы! За свободу!!! — и бросился на врага.
Около двух десятков гребцов устремились за ним, звеня кандалами.
— А-а-а-а!!! — заорал Рем и помчался вперед, занеся руку со шпагой для удара.
— А-р-р-р-р!!! — вторили ему бойцы, вопя и рыча как тысяча чертей.
Если бы пираты построились и встретили мятежников лицом к лицу, если бы темнота не скрывала численность атакующих, если бы ребята со склона не ринулись в атаку — скорее всего, Рема, Натана и остальных прикончили бы прямо здесь и сейчас.
А так — это была настоящая резня. Гёзы потрошили до безумия храбрых, но безоружных гребцов со склона, а Рем и его люди потрошили гёзов, обрушившись на них с тыла.
Всё было кончено в считанные минуты. Со шпаги Аркана стекала кровь, Натан добивал пиратов топориком, Сухарь уже приступил к сбору трофеев, а Септимий кого-то выискивал среди павших.
Рем отцепил от пояса связку с ключами и взмахнул ей в воздухе:
— Давайте сюда, ребята. Сниму с вас эти чертовы железяки…
Они подходили по одному, избавлялись от кандалов, обнимались с товарищами, перевязывали свои раны полосками трофейной одежды, вооружались. Из двух десятков в живых осталось одиннадцать и трое были ранены. Среди людей Рема двое также пострадали. Пекарь, возглавлявший этот отряд, лежал на камнях с проломленным черепом.
Аркан сглотнул неприятный комок в горле — ему стало жаль этого толкового организатора, правильного мужчину и отважного человека…
Было решено отправить раненых к Разору, благо четверо могли самостоятельно передвигаться, ранения оказались легкими. Третьего пострадавшего с резаной раной на правом боку кое-как перевязали и уложили на короткий плащ одного из гёзов. Так себе носилки, окровавленные и изодранные, но все же лучше чем тащить человека за руки и ноги.
Люди пекаря влились в отряд Рема. Теперь он представляли собой серьезную силу — два десятка хорошо вооруженных и еще лучше мотивированных мужчин.
— Мы слышали крики за этой скалой, — сказал невысокий коренастый гребец с покрытым оспинами лицом. — Там находится источник, наверное наши хотели попить водички…
— Меня Рем зовут, — протянул ему руку Аркан. — А это Натан, Сухарь, Септимий…
— Кирпич, — представился он, отвечая на рукопожатие. — Мы с Пекарем тут вроде как были за главных.
— Так что, маэстру Кирпич, пойдем глянем, что там?
Отряд мятежников, стараясь не шуметь, двинулся в обход скалы.
Сначала они услышали негромкое журчание и звук перекатывающихся камешков, а потом увидели и ручеек, едва заметно несущий струи чистой холодной пресной воды по дну ущелья.
— И как мы поймем в такой темноте… — начал Натан, и был перебит негромким деревянным треском, раздавшимся из-под его ноги. — Какого… Рем, я загнал себе занозу в ступню!
— Какую, к черту, занозу, Натан?
На Хотгобе ни единого кустика не было, только камни и лишайник!
— Дай, посмотрю! — сунулся к нему Кирпич. — Я помогал деревенскому цирюльнику одно время…
Через секунду раздался удивленный присвист, и Кирпич продемонстрировал всем древко стрелы.
— Понимаете что это? — спросил он.