Седьмая вода
Шрифт:
Шлюпки уже двигались к пирсам, битком забитые бойцами, на корабле весла были убраны, до берега оставались считанные мгновения. Наконец, с громким стуком борт ударился о каменное основание центрального пирса, и плотный строй бывших гребцов ринулся вперед, подбадривая себя воинственными криками и стуком оружия о щиты.
Вырвавшись на мощеную досками набережную, мятежники тут же принялись разворачиваться в шеренгу, чтобы прикрыть высаживающихся со шлюпок соратников от набегающей толпы гёзов.
Рем и его люди высадились сразу следом за основной партией, и за их спинами пробежали к
Мятежники сноровисто подожгли баркас при помощи кучи сброшенной в него ветоши и факела, и в два счета захватили галиот, успев пресечь попытки команды обрубить канаты. Всё оказалось даже проще чем планировалось: большая часть контрабандистов сгрудилась на берегу, а две дюжины гребцов томились под охраной всего-то пяти человек! Охрана оказала сопротивление и была уничтожена. Освободив кандальников, Рем принял решение оставить их на корабле вооружаться и готовить галиот к отплытию, а самому с отрядом мятежников поддержать Разора.
Основные силы как раз отразили первую хаотичную атаку: прикрывшись щитами отбросили гёзов и принялись наступать — шаг за шагом.
— И-и р-р-раз! И-и р-раз! И-и-и раз, два, три! — слышался зычный голос Разора, в такт которого бойцы меняли свой шаг, вколачивая подошвы в землю.
Отступившие пираты, больше сотни человек, выстроились у ближних к пристани домов. Ими руководили два статных мужчины в качественных доспехах. У одного из них было почти аркановское телосложение, и Рем сразу присмотрелся к его латным перчаткам…
— Хоп! — крикнул кто-то в рядах мятежников, и десятки глоток со злым весельем откликнулись: — Давай-давай!
Разор и абордажники здорово вымуштровали парней за эти долгие дни. А еще большую роль в становлении пленных гребцов в качестве свирепых воинов сыграли постоянные сражения с гёзами на островах.
Люди Рема устремились в бой вместе со всеми, в глубине левого фланга. Непосредственного участия не потребовалось — первые ряды устроили популярам настоящую мясорубку, обратив их в бегство за несколько минут жесткого встречного боя. Завывая и вопя как тысяча чертей, мятежные бойцы преследовали убегающих гёзов и убивали их повсюду: на улицах, в сквериках, на лестницах и крылечках, в домах и тавернах…
Рабов здесь содержали поистине в скотских условиях. Это была обычная яма: неглубокая, с земляными стенами и полом, накрытая сверху деревянной решеткой, на которую в случае дождя укладывали дощатый навес. О нужнике, и тем более о бане не могло быть и речи. Пища выбрасывалась из корзин прямо через отверстия в решетке, вода подавалась два раза в день в ведрах на веревке. Всё как у «вербовщиков» в трюме.
Рем увидел, как бойцы вытаскивают оттуда три десятка худых как скелеты мужчин, которые смотрели на мятежников как на посланников Небес, и протягивали к ним свои руки.
Аркан помогал им вылезать на свет Божий и думал о том, что им всем жутко повезло, что популяры не берут в рабство женщин. Их интересовала только мускульная сила, поэтому «вербовщики» охотились на крепких взрослых мужчин. Он понятия не имел, что бы они делали, если бы на островах были сотни рабынь… Для каких угодно надобностей.
Если говорить о порядочных ортодоксальных девушках, или замужних женщинах, то взять одну из них в рабство было бы большой проблемой: умение обращаться с коротким клинковым оружием (то есть с ножом) — это часть женской культуры ортодоксов. И на кухне, и по хозяйству, и, не дай Бог, в бою — нож всегда был верным помощником и другом прекрасного пола. Другой вопрос, что самого Рема, такого большого, сильного и вооруженного спеленали и запихали в трюм… В общем, хвала Господу, рабынь они не встречали, и на том спасибо.
Нет, бордели на островах были, и мятежники исправно их поджигали и громили, выгоняя обитательниц на улицы. Однако эти самые обитательницы обитали там вполне добровольно, осознанно посвящая несколько лет молодой жизни этому, скажем так, ремеслу для того, чтобы подкопить денег и отчалить на большую землю вполне себе обеспеченными особами. А там, на популярском Северо-Востоке можно было рассказать сказку о погибшем в бою с еретиками муже, оставившем неплохое наследство. Благо, жаждущие ласки пираты не скупились на подарки для своих подруг.
Ну, этих-то практичных особ жалко не было. Убивать их не убивали, по крайней мере, если они не кидались на разгоряченных схваткой ребят с острыми предметами, но перед сожжением борделя в нем не оставалось ни одной завалящей монетки и ни одного кусочка драгоценного металла, это уж поверьте! Разве что, эти будущие респектабельные бюргерши по-быстрому договаривались с кем-то из парней… Но это уже совсем другая история.
Через три часа после высадки, на двух кораблях мятежники вышли в открытое море, держа курс подальше от Низац Роск. Они шли на веслах, не поднимая парусов, чтобы с приближающихся кораблей пиратской эскадры корабли было сложнее рассмотреть. Да и сумерки играли в их пользу.
Среди освобожденных гребцов галиота оказался один юнга с военного корабля флота маркиза дю Жоаннара, он служил помощником рулевого, так что вместе с парой матросов с красного корабля и тремя десятками парней они смогли управлять вторым судном. Остальные освобожденные мылись, отъедались и отдыхали.
— Они не должны нас заметить, ведь правда? — спросил Разор.
— Гла-авное отойти подальше… — проговрил Микке. — Ко-огда стемнеет, мы смо-ожем поставить паруса!
Жерар утвердительно кивнул.
Командиры сидели на кормовой надстройке, прямо на крыше бывшей капитанской каюты, и держали совет. По кругу передавали бутылку с вином, тут же, на бочке, были разложены нехитрые закуски.
— Представьте себе ощущения пиратов, которые раз за разом причаливают к пепелищу! — ухмылялся Рем. — Они, наверное, проклинают нас по чём свет стоит!
— Выжившие расскажут им о нас, и нашем корабле, — угрюмо пробормотал Сухарь. — Нужно было порешать всех на каждом острове! Тогда не пришлось бы нам шкериться непойми, где…