Седьмое таинство
Шрифт:
— Немного рановато для нас, Лоренцо, — заметила Тереза.
— Вздор! Это из частных виноградников того самого гнусного семейства угнетателей. В магазинах такого не купишь. Кроме того, нужно всегда принимать внутрь алкоголь, когда встречаешься с бывшей любовницей. Это притупляет остроту чувств, а, Бог свидетель, нам обоим это необходимо.
Судмедэксперт покраснела.
— Ну и денек, — пробормотал Джанни и первым ступил в помещение редакции. — Час от часу не легче!
Сначала они, конечно, позвонили, чтобы выяснить, какие
33
«La Crociata Populare» (ит.) — букв. «Народный крестовый поход».
34
Пазолини, Пьер Паоло (1922–1975) — известный итальянский кинорежиссер, сценарист, писатель и публицист прогрессивных взглядов.
Пока Лотто вел гостей через помещение редакции — это была обшарпанная комната с четырьмя письменными столами, три из которых пустовали, — надежды Косты начали таять. Он и сам время от времени почитывал «Ла Кроциата». Фотографии в газете печатали отличные. И их было много.
Лотто провел полицейских в угол, где за огромным экраном компьютера сидела маленькая застенчивая женщина, занятая, по всей видимости, версткой следующего номера. С экрана кричал заголовок, набранный крупным красным шрифтом: «Коррупция в правительстве».
— Катрина, — тихо сказал ей Лоренцо, — мне кажется, вам пора пройтись по магазинам готовой одежды.
Сотрудница бросила на шефа удивленный и почтительно-восторженный взгляд.
— Вот, возьмите.
Он сунул руку в карман и достал пачку банкнот. Редактор взяла деньги, улыбнулась и быстро направилась к двери.
— Перераспределение доходов, — прокомментировал хозяин. — Я плачу им столько, сколько требует профсоюз. А на самом деле все они — мои дети, правда-правда. Мои единственные, других нет.
— Картинки, Лоренцо, — напомнила Тереза.
— Я помню.
Лотто щелкнул несколькими клавишами, потом подозвал всех троих поближе к экрану. Коста по его указанию уселся в кресло Катрины и посмотрел на экран. На нем красовалась
— Что теперь?
— Государство скоро придет в полный упадок по причине невежества его служащих в сфере современных технологий, — заметил Лотто. — Я мог бы притащить сюда с улицы любого тринадцатилетнего пацана, и выяснилось бы, что он разбирается в этом лучше, чем вы.
Ключевые слова, вспомнил Ник. Ссылки. Их нужно печатать. И пусть этот глупый компьютер сам думает, что тебе нужно.
— Каждое фото, которое когда-либо прошло через наши руки, запрятано сюда, — хвастливо заявил аристократ. — Не только те, которые мы напечатали. Все! За сорок три года! Это стоило мне целого состояния. Но сомневаюсь, что без них мне удалось бы удержать издание на плаву.
— Такты теперь стал владельцем бильд-агентства? — спросила патанатом.
— Ну, наряду со всем прочим… Да почему бы и нет? Энгельс служил клерком в Манчестере, когда спасал от голода Маркса и его семейство, проживавших в Лондоне. Любое предприятие требует инвестиций, Тереза. Знаю, знаю, теперь это не самые модные слова…
Коста напечатал: «Лагерь борцов за мир».
И на экране появилось множество микроскопических фото.
— Типичное ленивое либеральное мышление, — заявил Лотто. — Изучайте диалектический материализм, мой мальчик. Идеи возникают исключительно из конкретных материальных условий, а вовсе не из неопределенных терминов общего характера.
— Вы вещаете в точности как мой отец, — буркнул Коста.
— Ага! — согласился Лотто уже более дружеским тоном. — Я так и думал, что вы такой.
Он нагнулся и прошептал Нику на ухо:
— Вы знаете, какой год вам нужен?
— Конечно.
— А как насчет даты?
— И дату тоже.
— Отлично. Тогда почему бы не попробовать?
Ник напечатал дату.
Экран вновь заполнился таким же количеством фото.
Лотто нагнулся еще ближе и посмотрел на изображение.
— Тогда нам поставляли фотоматериалы целых пять фотокорреспондентов. Каждый ведь хочет, чтоб его работу опубликовали, не правда ли?
— И сколько их всего? — спросил Коста.
— Да сами посмотрите на экран! Восемьсот двадцать восемь. Тринадцать пленок по тридцать шесть кадров в каждой, естественно, включая пустые и неудачные. Вырезать их стоит дороже, чем оставить. Так что можете считать, что вам здорово повезло. Мы уже на цифру перешли. На качество внимания можете не обращать, прочувствуйте широту охвата! Нынче обработка всего заняла бы в десять раз больше времени, чем тогда.
Коста подвел курсор к первому фото и щелкнул мышью. Экран заполнило изображение. Это могло быть что угодно — рок-концерт, демонстрация, летний лагерь. Просто сотни и сотни людей, спокойных, тихих — по всей видимости, очень довольных солнечным днем.
— А время никак не отмечено? — спросил Ник.
— Извините. На пленке время никогда не фиксируется.
— А что, если дать ему команду «Найди мне маленького мальчика в такой специфической майке»? — предложила Тереза.