Седьмой лорд
Шрифт:
Было очевидно, кто любил пользоваться такими гнусными методами и питал ненависть к Цзян Чжэну. Над столицей навис еще более плотный слой густого тумана.
У Си не заботился ни о чем, кроме того, что сказал Цзин Ци о своем намерении не сдаваться, и сосредоточился на зарабатывании «денег на свадьбу». Чжоу Цзышу тоже получил с этого выгоду, так как знал о его хороших отношениях с князем Цзин. Будучи очень осторожным, во внешнем мире он действовал от имени «Долины целителей». Постепенно некоторые воины Наньцзяна, что бездельничали в поместье У Си, тайно покинули столицу и отправились в другие места.
Разумеется,
Поскольку Чжоу Цзышу было приказано тайно защищать поместье семьи Цзян, Лян Цзюсяо нашел, чем заняться. Он считал это поручение невероятно стоящим. Лян Цзюсяо ранее уже слышал о господине Цзян, потому знал, что защищает верноподданного. В результате он добросовестно бродил по окрестностям поместья семьи Цзян, не имея времени на создание неприятностей.
Благодаря этому Чжоу Цзышу, который постоянно беспокоился за него, и Цзин Ци, который раздражался его присутствию, смогли вздохнуть с облегчением.
Однако у Великого идиота Лян выдался свободный день. Тогда он вспомнил о личных запасах хорошего вина, которые Цзин Ци хранил в поместье, и, не в силах совладать с ненасытным желанием, направился туда. Когда он радостно последовал за Пин Анем в сад, перед его глазами промелькнула тень, и у Лян Цзюсяо возникло нехорошее предчувствие, что радость закончится раньше времени. Он отпрыгнул назад, но даже несмотря на довольно быструю реакцию, на тыльной стороне его ладони осталась отметина – соболь поцарапал его.
Лян Цзюсяо втянул прохладный воздух, быстро запечатал основные акупунктурные точки на руке и заговорил с соболем, который сидел на пороге и удовлетворенно облизывал лапу.
– О, предки, неужели я должен умолять тебя прекратить? Насколько сильно ты ненавидишь меня, что до сих пор пытаешься ранить?
Пин Ань тут же отправился сообщить об этом Цзин Ци. Услышав новости, Цзин Ци помрачнел и сказал, держась за лоб:
– Почему он снова здесь…
Он пошел за противоядием, не нашел его и вспомнил, что давным-давно позволил Великому идиоту Лян съесть его вместо конфет.
Абсолютно бессильный, он сказал Лян Цзюсяо, рука которого безвольно повисла сбоку:
– Иди к юному шаману.
Лян Цзюсяо скривился:
– Князь, в прошлый раз он сказал, что больше не даст мне противоядие.
– Хм, тогда терпи, – холодно ответил Цзин Ци. – Яд на его когтях не так силен, как на зубах, так что ты, вероятно, поживешь еще пару дней.
– Князь, вы же не оставите без помощи этого ничтожного, что всегда служил вам верой и правдой? – взвыл Лян Цзюсяо.
Цзин Ци закатил глаза.
– Мне следовало бы заставить его укусить тебя, чтобы ты как можно скорее отправился на перерождение и избавил меня от необходимости куда-то ехать из-за тебя.
Договорив, он взял соболя за шкирку и отправился к У Си.
У Си восторженно встретил его, но, увидев мозолящего глаза сопляка, что следовал за
– Почему он снова здесь?
Цзин Ци подумал, что домашние животные действительно похожи на хозяев; У Си и соболь на его руках смотрели на Лян Цзюсяо с практически одинаковым выражением.
Увидев жалобный взгляд Лян Цзюсяо, У Си фыркнул, вытащил пузырек из рукава, бросил ему и неуважительно сказал:
– Противоядие. Возьми и уходи.
Даже не взглянув на него, У Си развернулся, и при виде Цзин Ци выражение его лица немедленно смягчилось.
– Обычно это я прихожу к тебе в поместье, – сказал он, уводя Цзин Ци внутрь. – Ты давно не приходил сюда. Не хочешь остаться на ужин?
Прежде чем Цзин Ци ответил, он продолжил:
– Сезон роста и увядания растений – время, когда нужно подкреплять здоровье полезной пищей, уделяя особенное внимание крови и печени. Я приготовлю целебные блюда. Знаю, ты не любишь тяжелую пищу, потому я сделаю их максимально легкими. Попробуй.
Зная, что шаман его недолюбливает, Лян Цзюсяо принял противоядие и отправился в поместье князя, чтобы напиться. Он обладал некоторым коварством и знал, что у князя совести нет, а вот Пин Ань будет чувствовать себя виноватым. Он долго готовился, чтобы не быть бельмом на глазу.
Цзин Ци ничего не оставалось, кроме как позволить У Си увести себя внутрь. Кто же знал, что из-за этой трапезы действительно произойдет несчастный случай?
Глава 53. «Жизнь во сне*»
* ???? (zuisheng mengsi) – дословно «жить как во хмелю и умереть во сне»; обр. «срывать цветы удовольствия».
Честно говоря, Цзин Ци всегда нравился двор У Си – в нем было много занимательных и необычных вещей, к тому же раньше он часто заходил сюда перекусить. Но с того самого случая, когда У Си слишком много выпил и болтал всякую чушь в его объятьях, он затаил небольшую обиду.
Цзин Ци всегда считал У Си глупым упрямым ребенком и даже подумать не мог, что когда-то в его голове зародятся подобные мысли. Когда смятение в его сердце улеглось, он решил просто избавиться от проблемы, отказавшись более видеться с ним и планируя дождаться его взросления и большей осознанности по поводу некоторых вещей. Это чарующее, нереалистичное представление обо всем, которое было присуще юности, должно было постепенно исчезнуть.
Но в тот сильный снегопад этот мальчишка своей упрямостью заставил чужое сердце, холодное, словно железо, на секунду смягчиться. Все произошло одно за другим, и в итоге Цзин Ци не смог оставить этого ребенка за воротами поместья.
Иногда он думал над вопросом: когда он постареет и начнет тосковать по былым чувствам, сколько таких «былых чувств» он сможет вспомнить?
Князь Наньнина располагал деньгами и властью и мог наслаждаться жизнью, пока все вокруг шло по его указке. В полночь возвращаясь к мечтам, на следующее утро он просыпался с пустотой в сердце и не имел ни одной мысли о тоске. Насладившись страстями человеческого мира, он в следующий момент спускался на три чи в загробный мир. Повидав все самое прекрасное и уродливое в мире, он отлично знал, что хорошо, а что плохо, и более не хотел расставаться с даже кусочком сиюминутной доброты.