Седьмой лорд
Шрифт:
У Си прервался на мгновение, ответив коротким «Мгм».
Цзин Ци задумался, после чего резко встал, подошел к окну и уставился на дерево во дворе, что отбрасывало густую тень.
– Император собирается лично повести войска, – медленно произнес он. – В столице сейчас царит хаос.
У Си ошеломленно застыл, не понимая, что он хочет этим сказать, и кивнул:
– Не беспокойся. Мои люди получили приказ. Проблем быть не должно.
Цзин Ци повернул голову, многозначительно взглянув на него. Раньше ему казалось, что У Си находится совсем рядом, но
Он заметил, что в последнее время особенно легко поддается чувствам, будто настоящий старик, тоскующий по уходящей весне. У Си долго стоял под его странным пристальным взглядом, чувствуя робкое желание в душе, и в конце концов неловко улыбнулся:
– Что ты смотришь на меня?
Смотрю, как за десять лет в опьяняющей роскоши столицы ты не лишился своей натуры, смотрю, как ты по-прежнему любишь безукоризненную чистоту своей родины, смотрю, как ты спокоен и искренен, смотрю на тебя… Цзин Ци подумал, что все эти годы называл его маленьким ядовитым существом, но теперь на ум приходило лишь хорошее.
Как же ему повезло…
– Нынешняя ситуация – полный беспорядок, – прошептал он тогда. – Не знаю, что из этого получится, но чувствую что-то плохое.
– Что-то плохое? – нахмурился У Си, не поняв смысл услышанного. – Ты имеешь в виду, что в столице что-то случится? В чем дело?
Цзин Ци покачал головой.
– Просто чувствую. По плану ты должен вернуться следующей осенью. В крайнем случае… Я говорю, что в крайнем случае найду способ, как отослать вас…
– А как же тогда ты? – перебил его У Си.
– Я? – улыбнулся Цзин Ци. – Неужели нужно спрашивать, где должен находиться этот князь во время взлета и падения династии?
У Си вдруг схватил его за воротник. Он чувствовал себя так, словно грудь вот-вот лопнет от тоски, и сказал, стиснув зубы:
– Ты… Ты говоришь, что в крайнем случае, если здесь что-то случится, ты выпроводишь меня, а сам останешься?
Ты молчаливо согласился с моим подходом, не противился моей настойчивости, так почему в такое время отталкиваешь меня? Неужели я для тебя надоедливое несмышленое дитя, о котором ты должен заботиться и которое должен баловать?
На Цзин Ци никак не повлиял его почти пылающий взгляд. Он по-прежнему спокойно кивнул головой:
– Подготовка полностью завершилась за эти дни. Боюсь, дальше будет поздно…
У Си заключил его в крепкие объятья и опустил голову, закрыв ему рот поцелуем. Полностью положившись на инстинкты, он приподнял подбородок Цзин Ци и яростно прижался к его губам. Точно и не скажешь, целовал он его или пытался съесть. Однако мысль поглотить этого человека живьем почти зародилась в его голове.
Глава 65. «Один на всю жизнь»
Чужое дыхание, коснувшееся его лица, казалось, было наполнено отчаянием; воздух вокруг наполнился металлическим запахом. Цзин
Не то чтобы он не мог оттолкнуть его или подраться. Цзин Ци осознавал, что его боевых искусств трехлапой кошки [1] будет недостаточно, но они и не были настолько плохи, чтобы он совсем не мог сдвинуться с места.
[1] ??? (sanjiaomao) – обр. о дилетантах, новичках в каком-то деле.
Просто он подсознательно не хотел начинать драку и вредить ему.
Юный шаман с самого детства иногда вел себя грубо, говоря все, что на ум придет. Потому даже самообладание обычно сдержанного и хорошо воспитанного Цзин Ци давало трещину, хоть глубоко внутри он и спускал все тому с рук. И сейчас, когда ко всему прочему добавились прикосновения, у него все еще не хватало духу применить в ответ силу. Ему казалось, словно он избаловал ребенка и теперь пожинал горькие плоды.
Тем не менее, он все еще не мог не потакать ему.
Он чувствовал угрызения совести за эту его влюбленность и не мог оставить его искреннюю, чистую привязанность за дверью, прикрывшись равнодушием.
Долгое время спустя, когда дыхание обоих окончательно сбилось, Цзин Ци с трудом умудрился высвободить руку. Прохладной ладонью он схватил У Си за загривок и силой оттолкнул от себя, тут же отступив на шаг назад и ударившись спиной о дверь.
Цзин Ци нахмурил брови, пощупав уголок губ – было больно, на коже точно остались ранки. Он сердито вытер кровь и спросил:
– У Си, ты что, собака?
У Си все еще тяжело дышал, но румянец постепенно сходил с его лица, и в конце концов оно совсем побелело. Его взгляд остановился на слегка покрасневших и опухших губах Цзин Ци, которые он прокусил. Сердце вдруг ёкнуло, после чего он быстро отвел взгляд. Ярость отступила, а вместо нее пришла беспомощность.
– Я…
Он думал о том, что так сильно любил этого человека, но все еще продолжал совершать неправильные поступки и огорчать его. В тот момент он почти ощутил безысходность. Даже тысячи гор и рек [2] можно было измерить, но путь к сердцу этого человека оставался скрыт и объят тайной.
[2] ???? (qianshan wanshui) – образно о долгом и трудном пути.
Но вдруг Цзин Ци легко вздохнул и притянул У Си за талию; глаза того широко распахнулись. Его лицо было совсем рядом, мягкое дыхание смешивалось с чужим, и едва схлынувший румянец снова заиграл на щеках У Си. Он услышал, как Цзин Ци усмехнулся.
– Учись, щеночек. Если ты будешь кусать меня, как же я буду выходить на улицу и разговаривать с людьми?
Мысли У Си тут же превратились в кашу, сердцебиение так ускорилось, что казалось, сердце вот-вот взорвется. Цзин Ци немного опустил взгляд, потянул чужую голову чуть вниз и приблизился, скользнув кончиком языка по его губам. У Си невольно приоткрыл рот, словно растерянный и глупый ребенок, впервые узнавший о глубоких чувствах: новых, возбуждающих и заставляющих его душу безостановочно дрожать вслед за блужданием чужих губ.