Седьмой лорд
Шрифт:
— Даже Хэлянь И прекрасно понимает, что он всего лишь бездельник, красивый, но никчемный. Даочжан, почему вы так много думаете о нем? — презрительно сказал Хэлянь Ци.
— Сомневаюсь, что это так. Думаю, князь Цзин занимает особое место в сердце наследного принца, — ответил даос Ли, опустив свою чашку.
Хэлянь Ци сделал небольшую паузу, словно вспомнив что-то, на его лице промелькнуло непристойное выражение:
— Верно. Хотя этот Цзин Бэйюань ни на что не годен, с каждым днем он становится все прекраснее, а Хэлянь И бегает к нему каждые два-три дня. Какую же цель он преследует?.. Ах!
—
Хэлянь Ци слегка приподнял брови и спросил:
— Что ты имеешь в виду?
Глубокомысленная улыбка мелькнула на лице даоса Ли:
— Нужно еще немного понаблюдать за ним... Встреча с князем Наньнина напомнила мне кое-кого. Точнее, девушку из семьи, которая помогла мне, когда я остался без средств к существованию. Ее зовут Цуй-эр, в этом году ей должно исполниться семнадцать. Однажды в городе разбушевалось поветрие, ее родители умерли от болезни, а она оказалась на улице без гроша. Владелец театральной труппы пожалел ее и воспитал. В последние годы она стала очень известна благодаря своему пению. Совсем недавно она приехала в столицу и пришла ко мне просить поддержи, прислушавшись к разговорам людей. Помня о доброте ее семьи, я решил принять ее как свою приемную дочь.
Хэлянь Ци тупо уставился на него, не понимая смысла этих слов.
— Сегодня мне пришло в голову, что черты лица Цуй-эр похожи на черты лица князя Наньнина, — продолжил даос Ли. — Очень удачное совпадение.
Поразмыслив немного, Хэлянь Ци с улыбкой ответил:
— Раз так, то хотелось бы мне однажды встретиться с ней.
Даос Ли улыбнулся и ничего не сказал.
Как раз в этот момент кто-то подошел к двери и объявил, что прибыли слуги семьи Чжао, чтобы доставить новогодние подарки второму принцу. Хэлянь Ци не обрадовался тому, что его прервали, но он уже потерял ход мыслей и потому грубо спросил:
— Какой еще господин Чжао?
— Господин Чжао с северных земель. Чжао Чжэньшу, — доложил слуга.
Хэлянь Ци наконец пришел в себя. Мгновение спустя сердитое выражение исчезло с его лица, сменившись улыбкой:
— Скорее пригласи их войти.
В ту же секунду слуги семьи Чжао внесли несколько огромных сундуков и опустили их на пол один за другим.
Увидев Хэлянь Ци, они разулыбались во все лицо и поклонились, после чего с почтением произнесли новогодние благословения и открыли сразу все сундуки. Хэлянь Ци, бросив взгляд внутрь, обнаружил несколько тканей и вышивок. На его лице появилась улыбка. Обменявшись с прибывшими парой вежливых слов, он приказал позаботиться об удобстве гостей.
Только когда слуги семьи Чжао покинули поместье, Хэлянь Ци поднялся на ноги и приказал своему доверенному слуге вытащить всю ткань из сундуков. Новогодние дары были лишь первым слоем, а под ними располагались золотые слитки.
Остальные сундуки, скорее всего, тоже были заполнены сокровищами, при виде которых у людей глаза разбегались.
Осмотрев каждый сундук, удовлетворенный Хэлянь Ци позвал слуг и приказал унести их.
Конечно, настолько щедрые «новогодние дары» имелись
Приближался конец года, все вокруг суетились: отвечали подарками на подарки, приглашали гостей на обеды, приносили жертвы предкам, кланялись статуями Будды и делали много чего еще. Даже торговля на улицах стала оживленней, чем обычно. Люди, целый год затягивающие пояса потуже, наконец дождались празднования конца года, смогли дать себе волю и побаловать себя хорошей едой и вином, их лица светились от радости.
В княжеской резиденции Наньнин никогда не проживало слишком много людей. За последние годы слуги преклонных лет вернулись в родные края. Цзин Ци чувствовал, что большое количество людей вокруг доставит много хлопот и не позволял Пин Аню покупать новых слуг. Потому в канун Нового года Пин Ань сновал туда-сюда по поместью так быстро, что казалось, ноги достают до его шеи.
Прислонившись к двери библиотеки, Цзин Ци наблюдал за ним, не чувствуя ни малейшего укора совести, а затем вяло протянул:
— Ну, мне здесь делать нечего, так что мое присутствие будет только мешать тебе. Пойду прогуляюсь. Пин Ань, тебе стоит поспешить, ха.
Пин Ань посмотрел на своего господина обиженным взглядом. Цзин Ци улыбнулся ему и развернулся, чтобы уйти.
Пин Ань поспешно спросил:
— Господин, куда вы направляетесь? Вы попросили кого-нибудь сопровождать вас? Ваша лошадь готова?
Цзин Ци лениво махнул рукой:
— Зачем ее готовить? Мне не нужно сопровождение. Я иду к юному шаману, чтобы скоротать время. Это в нескольких шагах — если что-то случится, ты можешь крикнуть мне со двора, и я тебя услышу.
Он шагом незанятого человека вышел на улицу, а Пин Ань бросил свои дела, но стоило ему взять приходно-расходную книгу и последовать за господином, как Цзи Сян немедленно окликнул его:
— Управляющий, пожалуйста, взгляните сюда. Подарки от господина Лу прибыли. Что мы должны отправить в ответ?..
Одно мгновение — а князя уже и след простыл.
После возвращения с торжественного обеда великого ученого Лу, когда У Си решился на откровенные разговор, а Цзин Ци согласился с ним, они поняли, что сидят в одной лодке, и стена отчуждения между ними бесследно исчезла.
У Си заметил, что на самом деле этот человек был проницательнее многих, но не доставлял неприятностей, да и к тому же сердце его переполняло любопытство. В отличие от людей Дацина, каждый вздох которых был посвящен справедливости и добродетели, Цзин Ци был очень честным, вел себя абсолютно непринужденно и без капли лицемерия.
Во время первой прогулки по резиденции юного шамана Цзин Ци увидел множество обитающих там ядовитых существ и стал относиться к поместью, как к охотничьему угодью с огромным количеством любопытных вещей. Едва появлялось свободное время, как он тут же приходил и искал себе новую «игрушку».
По правде говоря, Цзин Ци нельзя было в этом винить. С определенной точки зрения, он мог считаться человеком, который многое повидал и многое познал: оборотней и бесов мира людей, чудищ лесов и гор царства теней, странных, свирепых, несчастных или достойных сожаления существ – он встречал всех. Иногда даже самые новые вещи не могли заинтересовать его.