Седьмой лорд

Priest P?

Вот только в этот момент появилась возможность напасть на У Си со спины. Другой наемник немедленно воспользовался случаем и ранил его клинком. Их движения были настолько быстры, что даже Цзин Ци не смог понять, что произошло. У Си силой рванул вперед, но убийца последовал за ним. Цзин Ци тотчас приготовил арбалет и выстрелил, хитро рассчитав направление. Сосредоточенный на У Си, убийца не смог предотвратить внезапное нападение — он попытался увернуться, но потерпел неудачу, и стрела попала ему в плечо.

Стрела действительно

была отравлена: не успел убийца сделать и полшага, как упал замертво.

Это противостояние получилось довольно опасным. Цзин Ци чуть слышно выдохнул с облегчением и как ни в чем не бывало продолжил говорить:

— Почему у этого молодого человека настолько вспыльчивый нрав... Так вот, ваш господин признал второго господина Хэлянь своим приемным отцом, но когда все пошло наперекосяк, они попытались перерезать друг другу глотки. С такими слугами как вы, представляю, каким невероятно мудрым должен быть ваш хозяин. На вашем месте я бы покончил с собой: зачем возвращаться домой и причинять неприятности?

Как раз в этот момент в переулке эхом раздался людской топот. Убийцы немало испугались, в то время как Цзин Ци с улыбкой покачал головой:

— Кажется, они пришли. Господа прибыли издалека и наверняка не знают некоторых вещей. В столице очень много жилых домов, потому во избежание пожаров во время празднования Нового года и других праздников фейерверки разрешается запускать только на главных улицах или на берегу реки. Письменный запрет на запуск фейерверков в переулках был издан уже очень давно. Стражи Цзиньу [5] наконец пришли арестовать меня за нарушение закона.

Вслед за этим он тотчас громко рассмеялся:

— Кто еще осмелится проявить вспыльчивость в присутствии князя Наньнина?!

Чем ближе была стража, тем громче раздавались их шаги — казалось, от убийц их отделял один переулок. Главарь наемников сделал ложный выпад и сложил пальцы для свиста. Когда его свист пронзил воздух, все наемники прекратили борьбу и запрыгнули на стену, чтобы скрыться.

— Ай-яй! — поспешно крикнул Цзин Ци. — Никаких самоубийств? Что ж, счастливого пути, можете нас не провожать.

Маленький соболь сидел на его плече и вилял хвостом в абсолютном согласии.

Только теперь У Си смог выдохнуть с облегчением. Не успел он открыть рот, как Цзин Ци вдруг схватил его и потянул за собой, махнув А Синьлаю рукой.

— Быстрее уходим, — прошептал он.

— Почему мы должны уйти?.. — непонимающе спросил А Синьлай. — Разве это не стражи Цзиньу?..

— Я придумал это, чтобы обмануть их. Давай сначала вернемся. Остальное может подождать, — Цзин Ци еще сильнее понизил голос.

А Синьлай, бегом следуя за ним, повернул голову и снова спросил:

— Тогда чей этот топот?

— Запрет на использование фейерверков в переулках — негласное правило людей, живущих по соседству, — ответил Цзин Ци. — Семьи всегда опасались,

что их дети могут устроить пожар. Я сделал это, чтобы привлечь внимание нескольких соседних домов. Сейчас местные жильцы бегут сюда, желая отчитать невежественных детей, запустивших фейерверк. Думаю, я сильно разозлил их. Поэтому давайте бежать быстрее, иначе придется платить компенсацию...

Голос Цзин Ци внезапно оборвался, когда У Си пошатнулся и всем весом рухнул на него.

Цзин Ци отступил на полшага, чтобы поддержать его, и почувствовал, что вся спина У Си была мокрой от пота. Сердце его сжалось от страха.

— Ты ранен?

У Си стиснул зубы и отказался издавать лишние звуки. Руками он крепко схватился за одежду Цзин Ци, часто и тяжело дыша. Чтобы прийти в себя, ему потребовалось немало времени. Облокотившись на плечо Цзин Ци, он с трудом выпрямился и сказал:

— Я в порядке. Мне не больно. У меня есть противоядие. Не нужно помогать мне, я могу идти сам.

Этот ребенок упрямее осла! Цзин Ци был не в настроении спорить с ним, поэтому повернулся к А Синьлаю и попросил:

— Понеси его на спине.

А Синьлай послушался. Без лишних разговоров он почти насильно взвалил У Си на спину, и они втроем, запятнанные кровью, вернулись в резиденцию юного шамана.

В тот же вечер У Си начало лихорадить. В плане использования ядов он взял на себя смелость называться вторым, но во всем Дацине не было никого, кто осмелился бы назвать себя первым. Воины Южного Синьцзяна сказали, что все в порядке и это нормальная реакция на противоядие — жар продержится одну ночь, а потом все снова придет в норму.

Маленький соболь сидел возле хозяйской кровати, переводя взгляд с одного человека на другого. Затем он своей крошечной головкой коснулся У Си. Увидев, что хозяин не реагирует, соболь издал несколько писков и с видом, достойным сочувствия, поднялся на задние лапки.

В резиденции юного шамана были одни лишь мужчины и ни одной служанки. Цзин Ци тяжело вздохнул, поняв, что доля присматривать за ребенком выпала ему, и решил остаться. Он послал А Синьлая в свое поместье, чтобы предупредить Пин Аня и передать, что с этого момента и до его возвращения всем, независимо от статуса и положения, запрещается входить и выходить по собственному желанию.

Закончив с делами, Цзин Ци сел на край кровати и поймал маленького соболя в объятья. Затем он приказал принести таз с холодной водой, смочил в ней полотенце и положил на лоб У Си, чтобы хоть немного снизить температуру.

Снаружи А Синьлай на языке Южного Синьцзяна рассказывал о событиях этого вечера, но Цзин Ци не понял ни слова. Он догадывался, о чем шла речь, но выяснять подробности ему не хотелось. Через некоторое время его мысли начали путаться, потому он прислонился к краю кровати и решил подремать.