Седьмой уровень
Шрифт:
— Спасибо за внимание! — поклонившись, диктор исчез.
Это был краткий двухминутный выпуск. Понятно, что ничего чрезвычайного не произошло.
Он выключил телевизор:
— Ну что? — Она повернулась к нему. — Никаких ограблений или похищений.
Некоторое время она молча смотрела в сторону телевизора, потом сказала:
— Может быть, они скрывают информацию.
— Ты упорно хочешь сделать из нас преступников! — возмутился он. — Нет чтобы сказать что-нибудь ободряющее. Лично я иду на улицу.
Она приподнялась на
— На улицу?
— Да, я не собираюсь постоянно сидеть здесь взаперти.
— Что ты будешь делать на улице?
— Для начала куплю все, что нам необходимо.
Она перевела глаза на шкаф, в котором лежал кейс.
— На те деньги?
Он кивнул.
— Разве у нас есть другой выход? Или, может быть, у тебя при себе есть бумажник? Если есть, доставай. Иначе меня будут мучить угрызения совести. До конца моих дней.
Она ничего не ответила и вновь легла. Он подошел к кровати.
— Извини, — прошептал он. — Я не должен был так говорить.
Неожиданно она улыбнулась.
— Да ладно, не оправдывайся, это я виновата.
— Как ты себя чувствуешь?
— Не сказать, что хорошо, но по сравнению с прежним чуть терпимей.
— Боль утихла?
— Да. Но… — Она тревожно заморгала. — В глазах что-то мельтешит.
— Плохо видишь?
— Нет, не то. Когда глаза закрыты, кажется, что внутри какое-то свечение. Да еще голова кружится.
— Тебе лучше поспать.
Что еще он мог сказать?
— Я запру квартиру на ключ, не волнуйся. Скоро вернусь.
Он направился к двери, но она протянула из-под одеяла руку и схватила его за запястье.
— Извини. Я наверно слишком назойлива, но…
— Что?
— Прежде чем уходить, на всякий случай, посмотри в холодильнике. Может быть, до того, как с нами это произошло, мы запаслись продуктами, чтобы какое-то время не выходить из квартиры?
Он погладил ее по руке:
— Хорошо.
В холодильнике было практически пусто. В среднем, самом большом отделении лежала маленькая бутылка с минеральной водой. В нижней части с выдвигающимися ящиками, видимо, предназначенной для хранения овощей, валялись два яблока.
Он взял одно из них. Туго обтянутое тонкой розовой кожицей, яблоко было свежим и сладко пахло.
И вдруг…
Неожиданно вспыхнуло воспоминание. Яблоки и — что-то еще. Какие-то плоды падают сверху, как дождь. Волшебный дождь, как в детских сказках.
Образ тотчас растаял. Ну и ладно, подумал он, все равно ни к чему…
Встряхнув головой, вернул яблоко на место и задвинул ногой ящик. Услышал, как яблоки покатились, стукнувшись о бортик.
Приоткрыл дверь в комнату, доложил:
— Судя по всему, мы не готовились к длительной осаде.
— Вот и отлично. Теперь можно не волноваться, да?
— Да, — согласился он.
Открыв шкаф и испытывая угрызения совести, точно посягает на чужую собственность, достал из кейса две купюры по десять тысяч иен. Запихнул в задний карман.
— Ну ладно,
Выдержав паузу, она сказала:
— Обязательно возвращайся.
Но у него и мысли такой не было — не возвращаться. Только после ее слов он вдруг понял, что у него есть возможность навсегда уйти, оставив ее здесь. Сдвинув с головы мешок со льдом, она приподнялась и посмотрела на него. Вновь в глазах появился страх. Как прежде, когда она сидела в кухне.
— Конечно, вернусь. Никуда я не денусь.
Лицо расслабилось, но было по-прежнему бледным.
— Когда выйдешь, посмотри, как называется дом. Чтобы не потеряться на обратном пути.
— Об этом не беспокойся. Хоть у меня и провалы в памяти, голова работает нормально.
Но про себя решил последовать ее совету. Мало того, что он чувствовал себя неуверенно, нельзя исключить, что потерял умение ориентироваться. В любом случае, осторожность не помешает.
— У меня к тебе просьба, — сказал он. — Ты более внимательна ко всяким мелочам, чем я. Сразу видно, девушка сообразительная. Поэтому, если что-то вдруг придет в голову, неважно что, любой пустяк, говори мне, хорошо? Это что касается наших дальнейших шагов.
Она слабо улыбнулась:
— Ладно, договорились.
Когда он уже надевал в прихожей кроссовки, послышался ее голос:
— Я буду ждать!
Мельком оглянувшись, он открыл дверь.
8
Вышел.
Некоторое время он думал только об этом как о каком-то чуде. Прислонившись спиной к двери, вбирал лучи солнца, бьющего прямо в лицо. Он закрыл глаза, но солнечное сияние ярко озарило даже внутренний мрак.
Он стоял на бетонном полу длинного, открытого одной стороной на улицу коридора. Коридор был шириной около метра, ограда едва доходила до груди. Тоже из бетона, уныло-серого цвета. Опершись локтями, он посмотрел вниз.
Почти то же, что он видел из окна квартиры. Через уходящее в бесконечность нагромождение домов пробивалась узкая улочка. С правой стороны — жилой дом пониже, в окнах плещется вывешенное на просушку белье.
Посмотрев вдаль, различил смутно темневшую башню, точно сотканную из железного кружева.
Токийская башня.
Ни малейших сомнений. Мгновенная реакция — да, это я знаю! Небо было ясно-синим, но горизонт, насколько хватало глаз, затянут тонкой серой дымкой. Город, постоянно окутанный смогом.
Это — Токио.
Узнавание пробрало, как дрожь от сквозняка. Токио. Знаю, вижу.
Подался всем телом вперед, и ослепило до рези глаза. Светит прямо в лицо. Уже пятый час, солнце передвинулось на эту сторону.
Следовательно, здание, в котором они находятся, обращено парадной дверью на запад, окнами квартир на восток. А поскольку Токийская башня видна на западе, этот район расположен в восточной части Токио. Башню даже днем видно невооруженным глазом, значит, не так далеко от центра.