Седьмые Врата
Шрифт:
Альфред вздрогнул.
– Не думай обо мне! Просто уходи, черт возьми! – твердил Эпло. – Используй свою магию.
Сглотнув, Альфред попытался облизать пересохшие губы сухим языком, безуспешно попытавшись смочить горящее горло, и начал петь заклинание, надломанным, почти неслышным голосом.
Клейтус достаточно хорошо знал забытый язык рун, чтобы осознать, что делает Альфред. Протянув руку, лазар схватил Мейрит.
Она попыталась вырваться, нанося удары мечом. Но мертвые не испытывают физической боли. С нечеловеческой силой Клейтус вырвал
Руны на руке Мейрит ярко вспыхнули, сила магии стала на ее защиту. Любое другое существо было бы немедленно парализовало шоком, но труп наследника династии принимал все без видимого вреда. Длинные синие ногти глубоко вонзились в плоть Мейрит.
Она вздрогнула от боли и вскрикнула. Струйки крови побежали по ее коже.
– Споешь еще одну руну, – предупредил Клейтус Альфреда, – и я превращу ее в живой труп.
Язык Альфред коснулся неба и замер. Прежде чем он приведет заклинание в действие, Мейрит погибнет.
– Отведи меня к Седьмым Вратам! – потребовал Клейтус. И для убедительности поглубже всадил ногти в горло Мейрит, отчего та еще раз вскрикнула.
Альфред видел, как она отчаянно размахивала руками, пытаясь вырваться из крепкой хватки.
Собака скулила и хныкала.
Мейрит начала задыхаться. Клейтус медленно душил ее.
– Сделай же что-нибудь! – неистово приказал Эпло.
– Что? – закричал Альфред.
– Вот что надо, сартан!
И тут в камеру вошел лорд Ксар. Он поднял руку, начертил в воздухе руну, и бросил ее прямо в Клейтуса.
Глава 14. НЕКРОПОЛИС. Абаррах
Магическая руна ударила лазара в грудь и взорвалась. Поскольку он был трупом и не ощущал боли, Клейтус завопил от ярости. Тем не менее он повалился на пол и забился в конвульсиях, его конечности сводило судорогами.
Но Клейтус боролся с магией. Мертвец, казалось, побеждал и был близок к тому, чтобы подняться на ноги.
Ксар что-то резко произнес. Одинокая руна разрослась, ее форма приобрела вид щупалец, окружила и полностью опутала корчащееся тело.
Лазар вздрогнул и остался лежать неподвижно.
Повелитель Ксар отнесся к этому с недоверием, предполагая, что все может быть притворством. Он ведь не убил его. Он не мог убить то, что уже и так было мертво. Ксар всего лишь обезвредил лазара на несколько мгновений. Символ еще некоторое время слабо горел, затем замерцал и окончательно погас. Заклятье иссякло. Лазар пока не двигался.
Удовлетворенный, Ксар повернулся к Альфреду.
– Какая встреча, Змеиный Маг! – сказал Повелитель Нексуса. – Наконец-то.
Глаза сартана вылезли из орбит, его челюсти беззвучно открывались и закрывались, силясь произнести хоть что-то. Ксар подумал, что никогда еще не видел столь жалкое и несчастное существо. Но он не был одурачен его внешним видом. Этот сартан был могущественен, необычайно могущественен. Его обманчиво слабый вид был всего лишь видимостью.
– Хотя должен сказать, что я разочаровался
Повелитель склонился над Мейрит:
– Ты не ранена, дочь моя?
Ослабевшая и потрясенная, она попыталась отодвинуться от него, но спиной натолкнулась на каменное ложе.
Ксар схватил ее. Мейрит было дернулась, но он был крайне нежен и помог ей подняться на ноги. Девушка стояла неуверенно, покачиваясь, но Ксар поддерживал ее.
– Раны жжет в тех местах, где он дотронулся до тебя. Да, я знаю, дочь моя. Я тоже почувствовал на себе болезненное прикосновение лазара. Предполагаю, это какая-то разновидность яда. Но я могу облегчить твою боль.
Он положил свою руку ей на лоб. Отведя в сторону прядь волос, его пальцы мягко, едва касаясь, обвели контуры вытатуированного на лбу символа. Символа, который он даровал ей еще в Лабиринте. Его прикосновение заставило руну затянуться, даровав исцеление.
Мейрит этого не заметила, ее по-прежнему била лихорадочная дрожь, голова кружилась, она была полностью дезориентирована. Ксар несколько облегчил ее боль, но и только.
– Скоро тебе станет лучше. Присядь, – Ксар посадил ее на край каменного ложа Эпло. – Отдохни. У меня есть некоторые вопросы, которые я хотел бы обсудить с этим сартаном.
– Мой Повелитель! – закричала Мейрит, схватив его за руку. – Мой Повелитель! Лабиринт! Наш народ сражается там за свою жизнь.
Лицо Ксара стало непроницаемым:
– Я знаю это, дочь моя. Я собираюсь вернуться. Они смогут продержаться до тех пор.
– Повелитель, ты не понимаешь! Змеедраконы подожгли Нексус. Город в огне! Наши люди… гибнут…
Ксар был потрясен. Он не мог поверить в то, что слышал. Это было невероятно:
– Нексус горит?
Сначала Ксар подумал, что она лжет. Но они были снова вместе, и он мог видеть правду в ее разуме. Он видел Нексус, прекрасный город, с белыми шпилями зданий. Его город. И неважно, что его построил враг, ОН первым вступил в него. ОН завоевал его кровью и непрерывным трудом. ОН привел туда свой народ. И его народ сделал этот город своим домом.
Теперь, в глазах Мейрит, он видел Нексус красным от пламени пожарищ, черным от дыма и смерти.
– Все, над чем я столько трудился… пропало… – пробормотал Ксар. Он ослабил свой напор на Мейрит.
– Повелитель, если ты вернешься… – она быстро схватила его за руку. – Если ты вернешься, у людей появится надежда. Возвращайся к ним. Они нуждаются в тебе!
Ксар колебался. Он вспоминал…
…Он не проходил через Последние Врата… Он полз на животе, толкая свое измученное тело между покрытыми рунами камнями. Он оставлял кровавый след позади себя, след, который отмечал его путь через Лабиринт. Часть крови была его собственной, большая же ее часть принадлежала его врагам.