Сегодняшний вчерашний день
Шрифт:
— Знаешь, это великолепное, но пугающее зрелище. Мы находимся в чужом мире, причем запретном мире.
— Хочешь сказать, вряд ли выйдем отсюда живыми? — стараясь говорить равнодушным тоном, спросил Янат.
— Да. Я, кажется, догадываюсь, куда пропала часть людей с базы. Правда, это не объясняет их странного поведения накануне исчезновения и прочих несчастных случаев. Интересно, почему в пропаже людей никогда не подозревали навий?
— Думаешь, такова была судьба малиновки? Нам нужно узнать все, что мы только сможем. Хотя бы для самих себя. Ты ведь не сдаешься?
— Я думаю, нам
— Узнать о планах экспедиции.
— Достаточно и одного. Тебя. Но вторая вытащила и меня. Откуда они вообще там взялись? Что-то искали? Или накануне выносили на берег тело малиновки и хотели убедиться, что его сожрали хищники? Уничтожали в очередной раз улики? Где сейчас наше оборудование? Уверен, не в городе, а очень-очень далеко от него, чтобы и тени сомнений не пало на навий. Ты представляешь, как продумано они действуют? Интересно, как Робин к ним добралась в бурю? — Кэро сжал руку в кулак и разочарованно посмотрел на него, медленно разжимая пальцы, — это невыносимо, быть так близко, в двух шагах от разгадки, но ничего по-прежнему не понимать. Они же телепаты, кстати, что значит, тебе стоит быть сдержаннее в мыслях. Заметь, навьи с одной стороны совершенно равнодушны к нам, с другой не терпят и малейшего вторжения в свою жизнь. Я надеюсь на разговор. Интересный разговор, который компенсирует нашу дальнейшую судьбу, какой бы там она не была.
— Ага, — рассеяно ответил Шептунов, погружаясь в свои мысли. Кэро приподнял бровь, в легком раздражении и тоже замолчал.
Они снова ждали.
Занавеска шевельнулась, ее отодвинула в сторону бледная рука, и в комнату один за другим вошли три навьи. Из-за сморщенной кожи, немного поблекших глаз Ян решил, что перед ними старики. У двоих из трех русалок из-под туник выглядывали штаны, поэтому Шептунов нерешительно сделал вывод об их мужском поле.
Ян тяжко задумался, как к ним обращаться. Его сильно удивило, что одна из русалок или один (тут уж сложно склонять правильно), бегло заговорила на общем наречии. До сих пор считалось, что у аборигенов свой язык, не имеющий ничего общего с видоизмененным общим, на котором говорили земляне. Оказалось, что и тут их ждал сюрприз.
— Наверное, стоит объяснить, что вас ждет? — сразу перешел навий к сути.
Кэро встал, за ним поднялся и Янат. Они почему-то не договорились, как вести себя с навьями и сейчас Ян спонтанно решил дать слово напарнику.
— Мы приветствуем вас, и хотим сказать, что благодарны за наше спасение, какими бы при этом не были ваши мотивы, — птаирианец открыл рот, чтобы добавить про вопросы, но навий решительно пресек его монолог жестом руки.
— Нет. У нас вообще не было мотивов.
— То есть? — вырвалось у Яната. Старик перевел на него взгляд темных глаз.
— То и есть. Мы слушаем голос земли. Она велит, мы делаем. Дочерь услышала зов.
— Вы говорите с землей? И как она велит поступать с такими как мы? — мягко спросил Кэро, опуская руку на плечо Яната, призывая его этим жестом замолчать.
Старик перевел на птаирианца взгляд, отрицательно
— Непростой вопрос, я понимаю. Но вы должны знать, мы пришли с миром и не несем зла в сердцах, у нас нет дурных намерений, — тем же успокаивающим, ласковым тоном продолжил Кэро.
— Земля много лет плакала от боли и сошла с ума, — ворчливо сказал навий. — Из-за вас, человеки. А теперь с "басы", так вы ее называете, к нам идут незваные гости. Ответьте, зачем?
— Мы пытаемся выяснить судьбу наших сородичей. Хотим попытаться разрешить старый конфликт, найти его причины, восстановить порядок вещей, установить мир. Добрый мир с вами.
— А кто сказал, что нам это нужно?
Кэро все с тем же ледяным спокойствием улыбнулся. От его улыбки шло такое искреннее тепло, что и Ян не засомневался бы в намерениях птаирианца, хотя подозревал — оба собеседника ведут сложную игру интересов, завуалированную под светский разговор.
— А зачем война? Зачем ненависть? Мы с вами ведь знаем, к чему приводят такие мысли, верно? Память прошлого — это ошибки, которые совершали все. Главное, научиться не повторять их снова и снова. Мы хотим только мира. Если для вас желанна изоляция, наша раса не станет больше навязывать взаимовыгодных отношений, хотя возможные потери для обеих сторон могут быть весьма ощутимы. Что касается наших пропавших товарищей, их судьбы не могут быть безразличны нам. Потому, я прошу у вас помощи. Помощи и понимания. Ради мирного соглашения мы готовы выслушать все причины недовольства нами и попытаться устранить их. Скажите, почему вы отвергаете дружбу?
Навий, на чьем лице не проявилось никаких эмоций, кроме быстро мелькнувшей тени то ли сожаления, то ли недовольства, сухо отрезал:
— Все человеки пытаются дружить с нами, чтобы выведать тайны, подслушать запретные речи. Им не терпится зайти в наши города, залезть в святые для илье места. Кто сказал, что мы хотим дружбы? Что нам нужны вы, ваши дары, ваши дела? Мы были бы довольны, если бы нас просто оставили в покое, но слова "нет", вы не понимаете и не выполняете обещаний. С вами нельзя заключать сделки. Ты прав, чужой, мы все делаем выводы из прошлого.
— Это значит смерть для них и нас? — спросил Кэро. Янат ответу старика удивился еще больше, чем прямо поставленному вопросу птаирианца.
— Нет. Великие илье велели привести тебя к ним, "Желтая кожа". Внешне вы похожи на человеков, что может обмануть глаза других, но не илье. Этот, — он ткнул пальцем в сторону Яна, — странный, неправильный. Ты, — старик перевел взгляд на Кэро, — особенный.
— Ладно. Так что же будет? — спросил птаирианец. Взгляд его был тверд и устремлен на навий открыто и бесстрашно.
— Мы вернем вас потомкам.
— Это как? — удивился Ян, снова вступая в диалог, — у нас нет детей.
Навий пояснил.
— С самого начала вам был предоставлен выбор: умереть в когтях купина, или уйти к потомкам. Он, — старик ткнул пальцем в сторону Кэро, — очень просил землю о помощи. Она услышала его зов, и зачем-то толкнула под руку одну любопытную дочерь. Теперь ваш путь лежит в далекие земли, а вернуться назад оттуда не суждено никому.
— Почему же? — как-то очень уж доброжелательно спросил Кэро.