Сегун. Книга 1
Шрифт:
– Нан дэс ка (в чем дело), Андзин-сан? Почему вы смеетесь? – спросила Рако. Ее белые зубы сверкали, а брови были выщипаны и подведены в виде дуги. Свои черные волосы она носила высоко подобранными, на ней было кимоно в розовых цветах с серо-зеленым поясом.
«Потому что я счастлив, Рако-сан. Но как сказать это тебе? Как могу я сказать, что смеюсь, потому что счастлив, сбросил всю тяжесть с души впервые с тех пор, как оставил дом. Потому что моя спина чувствует себя прекрасно, и все во мне прекрасно. Потому что я поговорил с Торанагой и дал три полных бортовых залпа по проклятым Богом иезуитам и шесть по этим сифилитикам-португальцам!» Тут он вскочил, плотно запахнул кимоно, затянул пояс и пустился в пляс. Выделывая коленца матросского танца, он напевал, чтобы поддерживать темп.
Рако и другие девушки пришли в возбуждение. Сёдзи тут же открылись, и теперь еще стража дивилась на него. Блэкторн танцевал и горланил матросскую песню, пока не обессилел, расхохотался и рухнул. Девушки захлопали. Рако попыталась повторить движения, но не смогла: мешало волочащееся по полу кимоно. Другие уговаривали его показать, как это делается. Он попытался. Три девушки встали в ряд, следя за его ногами и придерживая кимоно. Но они не преуспели, и скоро все принялись болтать, хихикать и передразнивать друг друга.
Стража внезапно сделалась очень серьезной и низко поклонилась. В дверях показался Торанага, по бокам его стояли Марико, Кири и обычная охрана. Девушки опустились на колени, положили руки на пол, чтобы отбить поклон, но лица их еще дышали смехом, и не было на них страха. Блэкторн поклонился вежливо, но не так низко, как женщины.
– Коннити ва, Торанага-сама, – произнес Блэкторн.
– Коннити ва, Андзин-сан, – ответил Торанага. Потом задал вопрос.
– Мой господин спрашивает, что вы делали, сеньор? – перевела Марико.
– Просто танцевал, Марико-сан, – пояснил Блэкторн, чувствуя себя глупо. – Это хорнпайп, матросский танец. Его пляшут поодиночке и при этом поют шанти – такие моряцкие песни. Я был просто счастлив, может быть из-за саке. Извините, надеюсь, я не огорчил Торанага-сама.
Она передала его слова.
– Мой господин говорит, что хотел бы посмотреть танец и послушать песню.
– Сейчас?
– Конечно, сейчас.
Торанага сел, скрестив ноги, его маленькая свита разместилась в разных углах комнаты; все выжидательно смотрели на Блэкторна.
«Ну, ты и глупец, – обругал себя Блэкторн. – Вот что бывает, когда расслабишься. Теперь ты должен дать представление. А знаешь ведь, что голос у тебя хуже некуда и в танце ты неуклюж».
Тем не менее он потуже затянул пояс кимоно и начал с удовольствием скакать, поворачиваться, дрыгать ногами, вертеться, подпрыгивать, и в его голосе звучала страсть.
Все молчали.
– Мой господин говорит, что не видел ничего подобного за всю свою жизнь.
– Аригато годзаймасита! – выдохнул Блэкторн, потея – частично от усилий, частично от смущения. Тут Торанага снял свои мечи, отложил их в сторону, подоткнул кимоно повыше и встал рядом с ним.
– Господин Торанага хочет станцевать ваш танец, – пояснила Марико.
– Да?
– Он просит научить его.
И Блэкторн начал. Он показал основные па, повторил их снова и снова. Торанага быстро овладел ими. Блэкторн был удивлен ловкостью этого пузатого, вислозадого пожилого человека.
Блэкторн снова начал петь и танцевать. Торанага присоединился к нему, поначалу робко, подбадриваемый зрителями. Потом Торанага сбросил кимоно, сложил руки и пошел плясать с той же живостью, что и Блэкторн, который тоже скинул кимоно, запел громче и поймал нужный темп, почти преодолев смущение от гротескности происходящего, захваченный комизмом ситуации. Наконец Блэкторн сделал последний скачок и, подпрыгнув на месте, остановился. Захлопал в ладоши и поклонился Торанаге, все остальные тоже захлопали господину, который лучился счастьем.
Торанага сел в центре комнаты, его дыхание было очень ровным. Рако тут же поспешила к нему с веером, другие подбежали с его кимоно. Но Торанага отбросил свое кимоно в сторону Блэкторна и взял его простое кимоно.
Марико пояснила:
– Мой господин говорит, что был бы рад, если бы вы приняли это в подарок. – От себя она добавила: – У нас считается большой честью, когда жалуют кимоно сюзерена, даже старое.
– Аригато годзаймасита, Торанага-сама. – Блэкторн низко поклонился, потом сказал Марико: – Да, я понимаю, какая честь мне оказана, Марико-сан. Пожалуйста, поблагодарите господина Торанагу по всем правилам, так как я, к несчастью, не знаю их еще, и скажите ему, что я буду хранить его подарок. Более того, я очень ценю то, что он сделал для меня, протанцевав со мной наш танец.
Торанага обрадовался еще больше.
С поклонами Кири и служанки помогли Блэкторну надеть коричневое, с пятью красными гербами, кимоно господина и показали, как завязать пояс белого шелка.
– Господин Торанага говорит, что доволен танцем. Когда-нибудь он, возможно, покажет вам некоторые из наших танцев. Ему хотелось бы, чтобы вы как можно быстрее научились говорить по-японски.
«Мне бы тоже хотелось этого. Но гораздо больше, – признался себе Блэкторн, – я бы хотел надеть свое платье, поесть привычной пищи в своей каюте, на моем собственном корабле. И чтобы пушки были заряжены, и пистолеты заткнуты за пояс, и ют наклонялся под давлением ветра, наполняющего паруса…»
– Вы не могли бы спросить господина Торанагу, когда я смогу вернуться на свой корабль?
– Сеньор?
– На свой корабль, сеньора. Пожалуйста, спросите его, когда я получу обратно свой корабль. И команду тоже. Весь наш груз забрали – там было двадцать тысяч монет в восьми денежных сундуках. Я уверен, что он понял: мы купцы и, хотя счастливы пользоваться его гостеприимством, хотели бы сбыть товары, которые привезли, и потом вернуться домой. Нам плыть восемнадцать месяцев.
– Мой господин говорит, что вам нет нужды беспокоиться. Все будет сделано как можно скорее. Сначала вы должны поправиться. Вы выезжаете вечером.