Сегун. Книга 1
Шрифт:
– Я рад, что числюсь в ваших союзниках и необходим вам и черному кораблю, – сказал Родригес. – Не хотел бы я быть вашим врагом.
– А я рад, что мы понимаем друг друга, капитан. Наконец.
– Я требую вывести меня из гавани. И как можно скорее, – передал Торанага через переводчика Алвито и дель Акуа. Кроме них присутствовали еще Марико и Ябу. Торанага стоял на полуюте, дель Акуа – ниже, на главной палубе, вместе с Алвито, при всем том их глаза были на одном уровне. – Или, если вам так удобней, ваш боевой корабль может убрать эти рыбачьи лодки с моего пути.
– Простите меня, но это будет недопустимый враждебный акт, которого вы не должны… не можете ожидать от фрегата, господин Торанага, – произнес дель Акуа, обращаясь непосредственно к нему. – Он считал, что Алвито переводит синхронно, как всегда. – Это невозможно – неприкрытый акт насилия.
– Тогда что вы предлагаете?
– Пожалуйста, давайте поднимемся на фрегат. Спросим адмирала. Он примет решение теперь, когда мы знаем ваше желание. Он военный человек, мы нет.
– Пригласите его сюда.
– Быстрее будет, если вы пожалуете к нам, господин. Не говоря, конечно, о чести, которую вы нам окажете.
Торанага знал, что иезуит прав. Несколько мгновений назад он видел, как от южного берега отчалило еще несколько лодок с лучниками, и, хотя пока галере ничего не угрожало, было ясно, что в течение часа неприятель окончательно перекроет выход из гавани.
И он сознавал, что выбора у него нет.
– Извините, господин, – объяснил ему Андзин-сан ранее, во время неудачной погони, – я не могу приблизиться к фрегату, Родригес – слишком искусный капитан. Я сумею пресечь его бегство, если ветер будет держаться, но вряд ли загоню в ловушку, если он не сделает ошибки. Мы должны договориться.
– А он допустит ошибку, и ветер продержится? – спросил Торанага через Марико.
Она ответила:
– Андзин-сан говорит, что мудрый человек никогда не бьется об заклад относительно ветра, если это не пассат [39] и вы не в море. Мы находимся в гавани, окруженной горами, которые порождают вихри и воздушные потоки. А капитан Родригес не допустит ошибки.
Торанага видел, как два капитана применяли разные уловки, стараясь перехитрить друг друга, и знал наверное: оба мастера своего дела. Ему открылось также, что ни он, ни его земли, ни вся страна не будут в безопасности, пока не заполучат корабли чужеземцев и с помощью этих кораблей – власть над своими морями. Эта мысль поразила его.
39
Пассаты, воздушные течения в тропических широтах над океанами, устойчивы на протяжении года. – Ред.
«Но как я могу договариваться с ними? Чем извинить то, что они открыто проявили враждебность ко мне? Теперь моя обязанность – похоронить их за оскорбление моей чести».
Потом Андзин-сан объяснил ему уловку с фальшивыми флагами: все корабли прибегают к ней, чтобы сблизиться с врагом или избежать сближения, и Торанага обрадовался тому, что нашлось спасающее его честь решение.
Теперь Алвито увещевал:
– Я думаю, нам следует отправиться сразу же, господин.
– Хорошо, – согласился Торанага. – Ябу-сан, примите командование кораблем. Марико-сан, скажите Андзин-сан, чтобы он оставался на юте за штурвалом, а вы пойдете со мной.
– Да, господин.
Окинув взглядом баркас, Торанага сообразил, что с ним сможет отправиться только пять телохранителей, как он и ожидал. Его замысел был прост: если он не сможет добиться помощи, надо убить адмирала, португальского капитана, священников и запереться в одной из кают. Одновременно галера нападет на фрегат с носа, как предложил Андзин-сан, чтобы попытаться взять его штурмом. Возьмут они его, нет ли, в любом случае все решится очень быстро.
– Это хороший план, Ябу-сан, – заключил он.
– Пожалуйста, разрешите мне пойти вместо вас на переговоры.
– Они не согласятся.
– Очень хорошо, но, пожалуйста, сразу же, как только мы выберемся из этой западни, выдворите всех чужестранцев из страны. Поступив так, вы привлечете на свою сторону больше даймё, чем оттолкнете.
– Я подумаю об этом, – пообещал Торанага, зная, что это вздор, что он должен перетянуть в свой стан Оноси и Кияму и, следовательно, других даймё-христиан. Не выполнив своих обязательств, он будет съеден. Почему Ябу хочет попасть на фрегат? Какую измену он замышляет на тот случай, если португальцы не помогут?
– Господин, – обратился тем временем Алвито к дель Акуа, – можно, я приглашу Андзин-сан сопровождать нас?
– Зачем?
– Мне кажется, он захочет поприветствовать товарища по ремеслу, капитана Родригеса. Этот бедняга сломал ногу и не может наведаться сюда. Родригес не прочь бы снова повидать англичанина, поблагодарить его за спасение, если вы не возражаете.
Торанага не видел причины, почему бы Андзин-сан не отправиться на фрегат. Он под защитой, следовательно, ему нечего опасаться.
– Если он пожелает, пусть сопровождает нас. Марико-сан, проводите Цукку-сан.
Марико поклонилась. Она знала, что ее работа состояла в том, чтобы слушать и сообщать об услышанном, следить за тем, чтобы все сказанное было передано правильно, без искажений. Она чувствовала себя лучше, ее прическа и лицо вновь выглядели превосходно, госпожа Фудзико одолжила ей свежее кимоно, левая рука покоилась в удобной перевязи. Один из матросов, ученик лекаря, перевязал ее рану. Клинок, рассекший верх предплечья, не затронул сухожилий, и рана была чистой. Ванна помогла бы ей еще больше, но где ее взять на галере?
Она проводила отца Алвито на ют. Иезуиту сразу бросился в глаза нож за поясом Блэкторна и то, как ладно сидело на англичанине грязное кимоно. «Насколько он завоевал доверие Торанаги?» – спросил Алвито сам себя.
– Приятно повидаться, капитан Блэкторн.
– Проваливайте в ад, отец! – любезно ответил Блэкторн.
– Может быть, мы еще и встретимся там, Андзин-сан. Может быть, мы там будем. Торанага сказал, что вы можете подняться на борт фрегата.
– Это его приказ?
– Решение оставлено за вами.