Секира и меч
Шрифт:
— Они пахари, отец.
— Это хорошо! А что Аскольд?
— Аскольда уже нет. Поговаривают, что это Глеб убил его, — глазом не моргнул Мстислав. — И мать свою убил… Но я не берусь утверждать это.
— Он отцеубийца? — изумился старый князь и задумался. — Заведется же червоточина!..
— Да, он совсем сошел с ума, — все накручивал Мстислав. — Если прежде он только буянил в селах, девок воровал и грабил на дорогах, то ныне принялся убивать. И, кажется, вошел во вкус. Заматерел Глеб. Возможно, он начал с родителей, на которых за что-то был обижен. Потом он убил десять слуг моих. Ты не поверишь, отец: вся поляна была залита кровью. Глеб устроил настоящее побоище…
Старый князь кивнул:
— Я слышал, он хороший воин. Я даже одно время имел виды на него…
— Какие виды, отец! Кабы ты видел, что Глеб недавно сотворил с Корнилом!..
У Владимира потемнели от гнева глаза:
— И Корнил мертв?.. Тот, что Рваная Щека?..
— Мертвее мертвого, — Мстислав пристукнул кулаком по столу. — Я даже не смог его сразу узнать — этого верного десятника, этого человека, которого помню с самого раннего детства, на руках которого сидел во младенчестве, с которым потом ходил в походы…
— Что Глеб сделал с ним? — заиграл желваками Владимир.
— Глеб сварил его… Лишь по рваной щеке я и признал десятника.
Потрясенный Владимир некоторое время молчал.
А Мстислав, не дождавшись его слов, сказал:
— Потому я и обратился к тебе за помощью, отец. Объединенными усилиями мы сумеем наконец покончить с Глебом.
Старый князь направил на сына тяжелый взгляд:
— Ты боишься, Мстислав?
Тот выдержал взгляд:
— Не скрою: немного боюсь.
— Тебе-то чего бояться? Ты же Глебу ничем еще не досадил…
Владимир смотрел пристально.
Мстислав пожал плечами:
— Кто знает, чего можно ожидать от безумного!
Старый князь кивнул:
— Хорошо, оставлю тебе семьдесят воинов. Больше не могу. Времена трудные. Голод, болезни… Люди бегут из княжества в княжество. Князья друг на друга злятся… Неспокойно!
— Хотелось бы больше, — вздохнул с сожалением Мстислав. — Но и на этом спасибо, отец.
— Больше? — Владимир задумчиво взглянул на окно. — Числом тут не взять! Лес большой: поглотит и две, и три тысячи воинов… Тут хитростью, умением надо брать! А всадников своих даю тебе, сын, чтоб только дух поддержать… — старый князь взялся за кубок. — Говоришь, десятерых положил? Вся поляна в крови?.. Знатный воин! Жаль терять такого, не приобретя!.. Но его еще поймать надо.
Мстислав заулыбался:
— Я знаю, как его поймать.
— Как? — ни один мускул не дрогнул на лице Владимира.
— Люди говорят, есть одна женщина… Она живет в лесу…
Старый князь кивнул:
— Да, это старая уловка! Если воина нельзя взять в бою, можно ударить в его слабое место через женщину. Но это уловка людей недостойных… Подумай о моих словах, сын. Ты правишь в этом краю.
— К уловке сей и будут прибегать люди недостойные — рабы и слуги. А я буду править.
Во время службы в церкви в этот день было многолюднее и шумнее. Священнику-греку трудно было говорить. Но он говорил, ибо сказанное от Бога да услышится, а запавшее в душу зерно, доброе начало, непременно прорастет.
Люди косились на знатного гостя в дорогих красивых доспехах. Толкали локтями друг друга:
— Старый Владимир… Тот самый! Смотри…
— Он для половцев гроза!..
Кто-то в толпе тихонько хвастал:
— Мой брат с ним на половцев ходил… Слышь! Говорит, старый князь за спину слуг не прячется! В голове идет. Как простой воин, бой принимает…
Рядом указывали пальцем:
— Сынок его, посмотри, слабже будет…
За спиной у Владимира в двух шагах стояли Мстислав и Святополк.
Святополк молодому князю в ухо нашептывал:
— Удобнее случая не дождешься. С тремя десятками всего он возвращаться будет… Догнать… Дружинников порубить… — А князя до времени в погреб… Посмотришь, как поведет себя, тогда и решишь, что с ним дальше делать…
Мстислав хмурился, раздраженно косился на Святополка:
— Старый Владимир один трех десятков стоит. Не справимся… А коли не справимся — все! Беги тогда в Тмутаракань!..
— Решайся, князь.
— Нет…
Князь Владимир досадливо оглянулся:
— Что за грек у вас на амвоне? Безъязыкий…
Святополк заулыбался униженно, подобострастно:
— Подвигает нас грек, чтоб учили мы греческий. Говорит, что без греческого ныне в мире пропадешь.
— Ты что скажешь, Мстислав? — спросил старый князь.
— Завтра выгоню грека.
— Не надо выгонять! Тем усилишь влияние волхвов… Лучше я тебе еще одного грека пришлю. Тот язык знает. Будет вам за толмача…
Недалеко от них за колонной стоял неприметный человек: много таких в русских княжествах — ростом вроде не высок, зато в плечах косая сажень. Человек этот внимательно слушал проповедь. Шапку мял в руках. Волосы соломенные в разные стороны торчали. А глаза — цвета небес над озером — время от времени блуждали по расписанному потолку. Поводил человек чутким ухом, внимательно проповедь слушал…
— … решайся, князь, не будет случая удобней!..
— Нет. Сначала поквитаемся с Глебом. Не будем перед лицом врага кидаться на родителя.