Секрет королевы Маргарет
Шрифт:
– Раз срочно, говори здесь.
В горле пересохло, сердце пропустило удар, но я решилась. Если начал врать, ври до конца. Опустив глаза, я коснулась его руки. Коснулась со всей нежностью, на которую только была способна, представляя, как касаюсь Филиппа. «Ради Абигейл. Это только ради Абигейл», – мысленно обратилась я к своему рыцарю.
– В темнице сидит женщина.
– Эта женщина – колдунья. И ей уже вынесли приговор.
– Эту женщину оговорили. Я молю Вас, Ваше Величество, пощадите её. Она хороший человек. Она дала травы, благодаря которым мне
Заложив руки за спину, Леонард повернулся ко мне спиной и отошёл к окну. Джон Эмберс молчал. Смотреть в сторону Филиппа я себе не разрешала.
– Иди, Маргарита, и больше никому не говори, что имела с ней дело. Если я ещё раз узнаю, что ты прибегаешь к услугам…
Не в силах больше стоять, я упала на колени и подавилась всеми заготовленными ранее фразами. Филипп не должен был узнать об этом вот так, но в рукаве у меня оставался один-единственный козырь.
– Тогда я прошу Вас сохранить ей жизнь ради нашего ребёнка. Бог, наконец-то, послал нам дитя.
Глава 33
– Она правда беременна? Действительно? Это не какая-нибудь там опухоль?
Заложив руки за спину, Леонард шагал по моей гостиной взад-вперёд, явно намереваясь протоптать в ковре дыру. Я сидела на софе. Дворцовый лекарь стоял рядом и проводил осмотр. Впрочем, никаких непотребств в этот осмотр не входило. Он интересовался моим самочувствием, спрашивал про тошноту по утрам, слабость и перепады настроения. В конце осмелился узнать о моих женских днях и, взяв за руку, посчитал пульс.
– Сомнений нет, – через некоторое время проговорил он. – Королева в тягости. Я слышу сердцебиение ребёнка.
– Хвала Господу! – Леонард поднял руки к потолку и прочитал: «Отче наш» без единой запинки. Выполнивший своё дело лекарь попятился к дверям, напоминая исполинских размеров рака, однако король, закончив с молитвой, выйти ему не позволил. – Ты не ответил на главный вопрос! Кого носит королева? Это мальчик? Сын?
Лекарь побледнел и развёл руками.
– Не могу знать, Ваше Величество! На таком раннем сроке сказать что-либо сложно.
Леонард нахмурился.
– Тогда мы спросим у дворцового астролога.
– Как Вам будет угодно. От себя лишь добавлю, что Её Величеству следует опасаться сквозняков и больше отдыхать.
Лекарь благоразумно склонил голову, и Леонард отпустил его взмахом руки. Расслабившись, я откинулась на спинку софы. Этот бой я выиграла. Мой супруг был более, чем доволен. К его губам намертво приклеилась блаженная улыбка, глаза блестели. Наконец-то, маленький мальчик получил игрушку, о которой мечтал так долго.
– Знаешь, – произнесла я, глядя мимо него, – герцогиня Эмберс рассказывала, что, когда твоя мать сообщала твоему отцу об очередной беременности, он всегда делал ей подарок.
На самом деле ничего такого герцогиня Эмберс мне не говорила, но Леонард, очевидно, не имел ни малейшего представления о том, что происходило
– Проси, что хочешь! Ещё одну корону, дюжину новых платьев, ожерелье, серьги?
Похоже, мой супруг был так счастлив, что хотел осчастливить всех. В своём отцовстве он был уверен наверняка. Даже тени сомнения не допускал. То ли так сильно верил в себя, то ли мне, то ли Филиппу. Что ж... Отлично! Лучше и быть не может!
– Не нужно мне ничего. Ни ожерелья, ни короны, ни новых платьев. Просто освободи ту женщину.
– Колдунью? – Леонард картинно закатил глаза. – Опять ты за своё. Ей уже вынесли приговор.
– Приговор всегда можно отменить. Ты же король. Можно создать ещё одно слушание. Поговори с ней сам. Помнишь: жизнь за жизнь. Чтобы с ребёнком ничего не случилось.
Он задумался, вероятно, вспомнив рассказ об Эдуарде Добром и цветочнице Вайолет, который сам мне когда-то поведал.
– Она призналась, что занималась колдовством.
– Под пытками. Под пытками в занятиях колдовством призналась бы и я. И ты. – Леонард поморщился. Я коснулась его локтя. – Просто позволь ей уехать.
Он издал рык и снова махнул рукой.
– Ладно, пускай проваливает. Но в Элиадоре даже духа её быть не должно.
Я улыбнулась. Король сделал мне самый лучший подарок. И он стоил той лжи, на которую мне пришлось пойти, чтобы вытащить Абигейл. Может, мне где-нибудь это зачтётся. На кармическом уровне. В следующей жизни, например.
– Если родится мальчик, я назову его Ричардом.
Я не возражала. Ричард – хорошее имя, и я понимала, откуда Леонард его выкопал. Наверняка, тоже слышал о Ричарде – Львином сердце*. Короле-рыцаре. О том, кто умер на поле боя.
– А теперь отдыхай. Увидимся за ужином, – Леонард поцеловал меня в висок и скрылся за дверями. Дела государственной важности ждать не могли. Я осталась одна, но продолжительным моё уединение не было. Колокола ещё не пробили час вечерней молитвы, а каждая собака во дворце уже знала, что королева в тягости. От улыбок придворных и поклонов слуг у меня темнело в глазах. В большой зал я шла, держась за стену, чтобы ненароком не упасть. Меня подташнивало, но причиной этой тошноты был не токсикоз первого триместра беременности, а стойкая непереносимость лицемерия жителей Уилбриджхолла.
Леонард разболтал о моём положении всем. На ужин он позвал музыкантов и жонглёров, толкнул пламенную речь и даже заставил меня подняться. Придворные так и сыпали поздравлениями, удивительно, как не переломились пополам от поклонов.
Я на все эти знаки внимания почти не реагировала. Хотела только одного – как можно быстрее покинуть общий зал и закрыться в своих покоях.
Однако публичное объявление о беременности всё же сыграло мне на руку. Теперь я могла не приходить к ужину, ссылаясь на недомогание, и не вступать в беседы с богатыми дворцовыми дамами, заглянувшими в мою гостиную якобы для оказания чести, а на самом деле, чтобы перемыть кому-то кости.