Секрет платформы №13
Шрифт:
Великан озабоченно поглядывал на крышу станции.
— Может быть, пойдем? — неуверенно предложил он.— Я не хотел бы оказаться под этими пахучими леди, когда они вернулся.
Никому этого не хотелось. Более того, никому не хотелось видеть Принца болтающимся в когтях гарпий, словно дохлый мышонок.
Они вошли в гардероб и обменялись последним рукопожатием. Брайан, призрак линейного контролера, даже прослезился.
— Пожалуйста, Герти, возьми у меня чемодан с туманчиком,— неожиданно попросила Вакса — У меня очень устали руки.
Фея кивнула, и Вакса решительно направилась к открытой Двери.
— Я пойду первой,— предупредила она.— Я соскучилась по сестрам и хочу побыстрее встретиться с ними.
Спасатели поверили ей, и это говорит о том, насколько усталыми и расстроенными они были в тот момент.
Войдя в палату, Бен увидел, что кровать Нэнни отгорожена от остальных ширмой, задернутой белой занавеской.
— Ее уже прооперировали? — спросил он у медсестры.
— Нет, Бен,— ответила Челеста, дежурившая в этот вечер.— Ее не будут оперировать. Она… очень больна. Ты можешь просто посидеть рядом с ней. Я знаю, ей хотелось бы поговорить с тобой, но она вряд ли сможет тебе много сказать.
Бен отодвинул занавеску и сразу же увидел перемену, произошедшую в Нэнни. Ее лицо стало крошечным; она выглядела так, словно больше не принадлежала этому миру. Но когда он поставил свой стул рядом с постелью и потянулся к ее руке, костлявые высохшие пальцы крепко сжали его ладонь.
— Одурачила их! — неожиданно ясным голосом произнесла Нэнни.
— Ты имеешь в виду операцию? — догадался Бен.
— Да. Отправиться на небо, утыканной трубками! Сказала им… мое время закончилось.
Ее глаза закрылись, потом она с усилием подняла веки.
— Письмо…— прошептала она.— Возьми его. Сейчас же.
Бен повернул голову и увидел на тумбочке белый конверт, адресованный ему.
— Хорошо, Нэнни.
Она наблюдала за ним, не сводя с него глаз, пока он брал конверт и клал его в карман. Теперь она могла уйти.
— Ты хороший мальчик… Мы не должны были…
Ее голос уплыл куда-то вдаль, дыхание сделалось частым и неровным. Лишь ее рука по-прежнему крепко сжимала ладонь Бена.
— Поспи, Нэнни,— сказал он.— Я буду рядом.
И он остался рядом, а часы бесстрастно отсчитывали минуту за минутой. Именно это ему следовало делать сейчас: сидеть рядом с Нэнни и не думать ни о ком другом. Не позволять своим мыслям следовать за Ваксой и остальными, возвращавшимися домой… Не жалеть себя. Просто быть рядом с Нэнни до тех пор, пока она нуждается в нем.
Сестра, дежурившая в ночную смену, дважды входила в палату и каждый раз видела мальчика, неподвижно сидевшего возле кровати. Когда она пришла в третий раз, он спал, сжимая холодные пальцы своей бабушки.
Сестра осторожно разбудила его и рассказала, что произошло.
Трудно было поверить, что он остался совсем один. Смерть человека, даже когда ожидаешь ее, оказывается непохожей на твое представление о ней.
Медсестра отвела Бена в комнату отдыха и угостила его чаем с бисквитами.
— Я созвонилась с людьми, которые собираются забрать тебя, и они уже выехали,— неожиданно сказала она.— Теперь ты будешь жить в новом доме.
Бен поднял голову.
— Миссис Троттл договорилась насчет тебя, Бен. Она говорит, что нашла для тебя замечательное место — школу, где учат самым разным вещам. Ведь теперь, когда твоя бабушка умерла, тебе, наверное, не захочется жить вместе со слугами.
Бен невероятно устал и почти не осознавал ее слов.
— Я ничего не знал об этом,— пробормотал он.
Медсестра похлопала его по плечу. Миссис Троттл, разговаривавшая с ней по телефону, показалась ей такой доброй и участливой, что у нее не возникло никаких подозрений.
— А вот и они! — воскликнула она.
Двое мужчин вошли в комнату. Оба носили хорошего покроя костюмы, один - в полоску, другой - светло-серый, и галстуки в крупный горошек. Певрый зачесывал свои длинные темные волосы за уши, оставляя пробор посередине; у второго на голове росла шапка светлых курчавых волос. От обоих сильно пахло лосьоном после бритья, но ногти у них были грязными и нестрижеными.
Бен сразу же невзлюбил их: они показались ему какими-то маслеными и явно не заслуживающими доверия. Он отступил назад.
— Я не хочу идти с вами,— сказал он.— Сначала объясните, в чем дело.
— Пошли, нечего шуметь,— отозвался темноволосый мужчина.— Кстати, меня зовут Стэнфорд, а его — Ральф. У нас впереди долгий путь, так что поторапливайся.
— Куда мы поедем?
— Название тебе ни о чем не скажет,—ухмыльнулся Ральф, проводя расческой по своим кудрям.— Но тебе там понравится, можешь быть уверен. А теперь попрощайся с сестрой, и пошли.
Медсестра с сомнением покачала головой. Эти люди оказались совсем не теми, кого она ожидала увидеть, но с другой стороны, она получила четкие инструкции.
— Я уверена, что все будет хорошо, дорогой,— сказала она.— И разумеется, ты вернешься на похороны своей бабушки.
Мужчины переглянулись, и Ральф незаметно подмигнул Стэнфорду. Детям в «Рэмсдоне» позволялось немногое, и отпуск на похороны родственников никак не входил в число дозволенных вещей.
Бен так устал, что все казалось ему каким-то нереальным. Если медсестра считает, что все в порядке, то наверное, так и есть. В конце концов, что ему оставалось делать в «Замке Троттл»? Он поднял свой пиджак. Письмо лежало в кармане, но ему не хотелось читать его на виду у этих неприятных типов.
— Хорошо,— устало сказал он.— Я готов.
И он пошел по длинному больничному коридору, зажатый между двумя громилами, нанятыми миссис Троттл, чтобы доставить его в самое ужасное из детских исправительных заведений Англии.
Было уже очень поздно. Фары проезжающих автомобилей и вспышки рекламных объявлений слепили Ваксу, пробиравшуюся по городским улицам. Реклама желудочных таблеток, духов, шампуней и прочей чепухи! На мгновение ей показалось, что она не сможет это вынести. На Острове сейчас тихо и прохладно; туманчики лежат на пляже, прижавшись друг к другу, и смотрят на звезды, мерцающие в чистом небе. Было не слишком приятно думать, что она больше не увидит Остров… ну, по крайней мере, еще девять лет. За девять лет она может стать такой же глупой, как и ее сестры, с их болтовней о мужчинах, замужестве и тому подобных вещах.