Секрет шкипера Харвея
Шрифт:
Буллит выбрался из толпы и, отыскав телефон, сообщил о происшествии в свою редакцию. «Жертв не было», — закончил он и повесил трубку. Минут через пять он подошел к отелю, где возле бокового входа стучал щетками по ящику мальчишка-чистильщик.
— О! Мистер Ральф, здрасте! — закричал мальчишка, увидев репортера. — Почистим?
Буллит сел в кресло чистильщика, отстранил его руку со щетками:
— Ого! Что нужно сделать?
— Есть один человек, он живет в районе вилл. Мне нужно, чтобы ты два дня не выпускал его из виду.
— И ночь?
— Пожалуй, и ночью. Ты должен узнать, к кому он ходил, кто бывал у него…
— Можно, мистер Буллит, взять мне еще одного парня? На ночь?! А? Помните, когда я следил за доном Мануэлем, тот паренек помогал мне. И когда вы посылали следить за тем жуликом из банка... Мы тогда еще полицию обошли. Так это он... мне помог. Мистер Ральф, этот тип тоже жулик?
— Этот? Не знаю еще… Может быть, хуже, чем жулик. И если он заметит слежку...
— Да что вы, мистер Буллит, — отмахнулся мальчик. — Вы не сомневайтесь, я все равно у вас больше двух долларов не попрошу...
— Ладно, — прервал его репортер. — Ты стал очень разговорчивым. — Он достал из бумажника фотографию Харвея в штатском.
— Запомнишь его?
— Да, — кивнул мальчик, пристально вглядываясь в снимок при свете витрины отеля и уличного фонаря. Затем под диктовку записал огрызком карандаша адрес дома Харвея.
Перед тем как уйти, Буллит предупредил:
— Где бы меня ни встретил в эти дни — меня ты не знаешь!
— Конечно, сэр. А докладывать в редакцию или…
— Будешь звонить мне домой с семи до восьми утра.
— Слушаю, сэр!
— Желаю успеха! — попрощался Буллит.
Мальчик поплевал через плечо и суеверно прошептал:
— К черту… к черту…
Буллит посмотрел на часы. Пора было возвращаться, и он пошел не торопясь, довольный, что вспомнил о своем «агенте № 1».
Кто идет позади?
Стычка.
Дневник капитана Харвея
Едва Буллит вошел в плохо освещенный подъезд дома, где жил Томсон, лифт уехал. Буллит повременил, нажал на кнопку вызова, но лифт не возвращался. Буллит не стал ждать и воспользовался лестницей. Когда он достиг второго этажа, кто-то стал подниматься за ним. Буллит кинул быстрый взгляд вниз. На человеке шляпа была надвинута глубоко на лоб и закрывала лицо. Буллит насторожился, пошел, стараясь не ускорять шаг. Перебросил чемоданчик в левую руку. Из многих случаев, когда он сталкивался с грабителями в полицейских облавах, и из детективных романов он знал: нельзя показывать гангстерам, что ты испугался.
Но преследователь не старался его догнать. И только тогда у Буллита мелькнула мысль о рискованности своего визита к Томсону. Если Томсон коммунист, то вполне возможно, что это шпик из ФБР. Буллит замедлил шаги... Но разве дело Харвея — политика?
Он уже достиг четвертого этажа, а шаги неизвестного неумолимо слышались все на том же расстоянии.
Он поравнялся с квартирой Томсона. Несмотря на тусклое освещение, ему показалось, что дверь лифта на площадке чуть приотворена. Так вот почему лифт не шел вниз. Он хотел прихлопнуть железную дверь... но тотчас отказался от своего намерения. Ему почудилось, что в лифте кто-то стоит. Он прошел мимо квартиры Томсона и, свернув, начал подниматься выше. Шаги преследователя смолкли. И тотчас послышались какая-то возня, звуки ударов, ругательства.
Буллит, прыгая через ступеньки, ринулся вниз. На площадке два юнца беспощадно избивали мужчину велосипедными цепями, а тот, закрывая одной рукой голову, второй пытался схватить цепь. «Хулиганы», — решил Буллит, и ему сразу стало легче на душе.
Не раздумывая, репортер взмахнул чемоданчиком и метнул его в лицо ближайшему из нападающих. Юнец взвыл от боли и неожиданности. Буллит ударил его, целясь в челюсть, но промахнулся и попал в нос. Хулиган отскочил, закрыв лицо локтем и отмахиваясь цепью.
Мужчина тем временем сумел схватить цепь у второго и вырвал ее у него из рук. Тот выхватил нож. Удар цепью заставил его отпрыгнуть вниз на ступеньки. В это же мгновение распахнулась дверь из квартиры Томсона. В ярко освещенном проеме появилась женщина и в ужасе закричала:
— На помощь! Помогите!
Из-за ее спины выскочил мальчишка с палкой и бросился на помощь. Мужчина за дверью соседней квартиры закричал:
— Что случилось?
Буллит сделал обманный выпад, но зацепился ногой за свой чемоданчик, валявшийся открытым на полу, и, теряя равновесие, ухватился за рукав противника. Послышался звук раздираемой ткани. Хулиган вырвался из рук Буллита и побежал вниз по лестнице. Его сообщник кинулся вслед. Мальчишка с палкой хотел броситься за ними, но мужчина строго прикрикнул:
— Стой!
Буллит наклонился, чтобы собрать вещи, выпавшие из чемоданчика, и обнаружил, что держит в руке какую-то тряпку. Решив, что оторвал кусок рукава от рубахи своего противника, он протянул его мужчине:
— Возьмите трофей. По этому куску рукава можно... — И не договорил: в руках у него была повязка с фашистской свастикой.
Только сейчас он вспомнил, что хулиганы были одеты необычно — в сапогах и бриджах.
Снизу донесся крик:
— Подожди, коммунист, мы еще доберемся до тебя!
Буллит заскучал: кажется, все-таки он влип в политическое дело. Мужчина протянул ему руку, представился:
— Моя фамилия Томсон. Без вас мне туго пришлось бы.
— Это мистер Буллит. Он хочет с тобой поговорить, — сказала женщина, с тревогой и болью рассматривая кровавые ссадины на лице мужа.
— Входите, я к вашим услугам.
Отступать было поздно, и репортер принял приглашение.
— Так вот кто вас интересует — Харвей? — Томсон поморщился, дотрагиваясь до заклеенных пластырем ссадин. Он сидел за столом против Буллита. — Я не люблю этого человека и не хочу о нем вспоминать... Но я ваш должник... Так вот, мы летали с ним в одном экипаже бомбить Германию. Он командиром, я — бортинженером и стрелком. Когда сделаешь вместе двадцать девять боевых вылетов, и вас дважды собьют, и вы на последнем вздохе дотянете, чтобы только шлепнуться у себя за линией фронта, тогда кажется, что все уже друг про друга знаешь.