Секрет Жермены
Шрифт:
– Все равно, немногим раньше, немногим позже вы должны об этом узнать. Мерзавец, что обесчестил меня в этом доме преступлений, бандит, от кого я бежала, преследуемая собаками, и бросилась топиться, ища в смерти избавления от позора, этот мерзавец был граф де Мондье, отец вашей Сюзанны! Теперь вам все понятно?
– О! – воскликнул сраженный Морис.
– Но это еще не все… В глазах света это пустяки… всего-навсего немного грубый способ заставить себя любить. Люди воспринимают такую настойчивость снисходительно.
– Жермена, умоляю вас!..
– Я начала, и вы должны
– Ужасно!.. И Сюзанна… Бедная Сюзанна!.. Дочь такого чудовища!
– Да! Воистину чудовища, и я не уверена, что ей самой ничто не угрожает от него.
– Но даже дикие звери не трогают своих детенышей!
– Однако дочь ли она ему?
– Что вы хотите сказать?!
– У меня есть сомнения на этот счет, и нужно некоторое время, чтобы узнать наверняка. Тогда на счету графа прибавилось бы еще одно преступление.
– Сюзанна! Но по закону он все равно ее отец.
– Может быть, она дочь ему и по крови… Но я должна обо всем проведать досконально. Для этого-то я и приезжала говорить с отвратительной старухой, называемой мамашей Башю, содержательницей притона. Но пока что бы ни было, а Сюзанна не в безопасности у себя дома.
– Это ужасно!
– У меня есть основания так думать.
– Что же мне делать, Жермена? Посоветуйте!
– У вас имеется только одно средство, и надо проявить решительность и использовать его.
– Какое же?
– Похитить Сюзанну!
: – Боже, что вы говорите, Жермена?!
– Может быть, вас удерживают глупые предрассудки, существующие в так называемом свете?
– Нет, конечно.
– Я знаю, что это наделает много шуму в стоячем болоте, называемом светским обществом: дочь графа Мондье похищена художником!
– Это – пускай! Лишь бы Сюзанна осталась жива! Но согласится ли она?
– Надеюсь, Морис, иначе она оказалась бы недостойна вас.
– Но вы же сами сказали: свет… с его предрассудками…
– Если Сюзанна любит вас так, как вы того заслуживаете, – она пойдет на это. Послушайте моего совета, Морис, и действуйте решительно, ведь только от вашей предприимчивости, энергии, отваги зависит счастье вас обоих.
– Принимаю ваш совет, Жермена.
– Я предоставлю убежище для похищенной, она будет в полной безопасности, и никакой враг ее не найдет; там она встретит людей, что защитят беглянку от всех и от всего.
– Дорогая Жермена, как мы будем в очередной раз вам признательны, ведь вы уже и так много для нас сделали!
– Не благодарите меня и действуйте немедля. А ваши враги пусть распутывают дело со смертью Мальтаверна. Они отыщут способ придать естественный вид этой кончине, и вас из-за нее никто не потревожит. Вот увидите. Когда въедем в Париж, я высажу вас на бульваре. Мне надо остаться одной и вам тоже, чтобы обдумать, каким образом спасти невесту. А если вдобавок… Если она действительно дочь Мондье, это станет началом моего возмездия… Но если граф не является ее родителем,
Едва закончив завтрак, Мондье, озабоченный, нервный, встревоженный, покинул дом и, чтобы убить время, пошел к Жермене пешком.
Страстное желание обладать ею дошло до предела, и граф неотступно думал о новом насилии.
Почему бы и нет? Теперь Жермена богатая, живущая на широкую ногу, привыкшая к светской жизни, сдастся ему скорее, чем когда была простушкой-швеей.
Но сначала надо узнать тайну источника ее богатства, его размеры, определить новое общественное положение Жермены, с помощью интриг проникнуть в тайну, какой она себя окутала. Для этого надо окружить ее самыми ловкими шпионами и р первую очередь обеспечить себе союзников из числа ее прислуги.
Все элементарно, и Мондье удивлялся тому, что до сих пор об этом не задумался.
Впервые Жермена приняла его не в гостиной, а в будуаре и проявила что-то вроде дружеского расположения, но это не обрадовало, а почему-то насторожило гостя, хотя на первый взгляд в поведении женщины не замечалось никакой неестественности, ничто не давало поводов к подозрениям или надеждам.
Очень спокойная, с ясными глазами, как будто хорошо отдохнувшая, хозяйка дома занималась разборкой бумаг, разложенных на столике. Когда граф вошел, Жермена собирала листки в стопку и уже при посетителе, извинившись, быстро распределила документы (или письма?) по аккуратным папкам, на каждой стояли номера и заголовки; она тщательно перевязала кипу тесьмой.
После обмена обычными любезностями граф высказал вежливое удивление тем, что Жермена занималась делом необычным для светской женщины.
– Вероятно, – как бы вскользь спросил он, – приводила в порядок какие-то деловые бумаги, полученные из государственных учреждений?
– Права на собственность, – небрежно сказала Жермена, – закладные, описи имущества… Надо содержать денежные дела в порядке.
– Вам очень идет это занятие, – сказал рассеянно Мондье, искоса поглядывая на одну папку и стараясь прочесть написанное на обложке. Продолжая болтать, он все-таки исхитрился разобрать заглавное «Б» вначале и два «т» в конце и почти сразу вспомнил – возможно, некстати, – что старуха Башю прежде звалась Бабеттой. Догадка, похоже, оказалась правильной: в том же тексте заголовка отчетливо проглядывалось имя Башю. Следовало предположить, что в папке содержались какие-то бумаги об этой гнусной даже на взгляд графа личности.
Но что это были за документы? Может быть, копии полицейских донесений, что иногда выдаются заинтересованным в деле частным лицам?
Встревоженный Мондье сделал ничем пока не обоснованный вывод: похоже, что женщина, выспрашивавшая сегодня утром мамашу Башю, убившая Мальтаверна и спасшая Мориса Вандоля, была Жермена?! Проклятье!.. Просто невероятно! И у нее в руках, возможно, находились какие-то опасные для него документы!
Продолжая спокойно беседовать, граф сосредоточился и насторожился. Жермена не догадывалась о его мыслях и не понимала, какую неосторожность проявила, вовремя не убрав со стола папки.