Секретная битва спецслужб
Шрифт:
Не прощаясь, де Оланда вышел из церкви. Глянул на часы: связной выпроводил его вовремя. Надо было успеть проделать обратный путь в таком же ключе – проверка «хвоста», туалет, автосервис. Если он все правильно рассчитает, машину как раз выгонят из бокса к его приходу, чистенькую и блестящую.
* * *
Арсений Макарович с наслаждением стянул с головы неприглядный пепельный парик и протер лысину. Так было гораздо приятнее вести машину. Теперь нужно оставить ее на стоянке, а потом взять такси до отеля. Крутя баранку по запруженным столичным улочкам, он привычно анализировал полученную информацию.
Японец Рю Накамура, которого вычислили в Москве, уже давно прибыл в Ла-Пуэрто. Действовал он, надо заметить, смело и довольно эффективно. Вертлужный и сам стал бы работать по такой же схеме, окажись на его месте. То, что Ли Йонг и есть тот самый японец, разведчик уже не сомневался. Сделать поддельные документы на имя корейца или китайца – самое логичное для агента Страны восходящего солнца после того, как его чуть не раскрыли. Теперь несложно было догадаться, как будет вести себя этот пройдоха дальше. Если Накамура подкупил жену Остроумова, а пятьдесят тысяч скорее всего были задатком, то своего он рано или поздно добьется. Значит, надо его вывести из игры хотя бы на время.
Оставив машину на стоянке, Вертлужный поковырялся в памяти и набрал телефонный номер своего старинного приятеля.
– Приемная генерала Гарсиа, – ответили ему.
– Передайте, пожалуйста, что его спрашивает Арсений Вертлужный… Да, да, Верт-луж-ный… Спасибо.
Через секунду он услышал бесцветный голос генерала:
– Русский, это ты?
– Приветствую, господин генерал. Как твоя язва?
– Черт, откуда ты обо всем узнаешь? Тебя ведь не было в столице года два?
Разведчик усмехнулся:
– Два. Точно. Слушай, у меня к тебе дельце.
– Естественно! Разве мне теперь просто так звонят? – слегка обиделся Гарсиа. – Только по делу.
– Погоди обижаться, амиго. Ты ведь еще не знаешь, что я собираюсь пригласить тебя попить пивка в выходные?
– Ах ты, рыжий лис! Ловлю тебя на слове! А теперь выкладывай, что у тебя стряслось и зачем тебе понадобился старый и больной Эдуардо Гарсиа?
– Товарищ один затерялся в вашем городишке, а где найти, не знаю. Не поможешь?
– Знаю я твоих товарищей, – заворчал генерал. – С такими товарищами и врагов не надо! Кто такой? Имя хоть знаешь?
– Обижаешь, начальник! Ли Йонг Су его кличут.
– А попроще никак нельзя было назвать? Погоди, дай хоть запишу… Ли… как?
– Йонг Су. Кореец. Живет в каком-нибудь тихом отеле, но вряд ли под своим именем. А вот счета выписывает, как Ли.
Генерал запыхтел, видимо, отвык работать ручкой. Потом уточнил:
– Тебе срочно?
– Как обычно. Чем быстрее – тем полнее будет кружка с пивом в выходные.
– Понятно с тобой все. До связи…
…Вертлужный не успел войти в номер, как в кармане завибрировал мобильник. Генерал Гарсиа оказался на высоте. Ли Йонг Су был обнаружен, как и предполагал разведчик, в небольшом отеле «Ла Форталеза», в пятьсот тридцать пятом номере.
21
Латиноамериканская республика, столица
Бережно прижимая к груди сумочку, мадам Остроумова протопала по дорожке к дому и остановилась, отыскивая ключи. От волнения в замочную скважину попасть удалось не с первого раза. В конце концов ключ повернулся, и она оказалась в собственной прихожей. Замерла, прислушиваясь. Потом на всякий случай позвала:
– Ванечка, ты уже дома? Я приехала!
Бросив на кушетку пакет со всякой снедью, которую она в спешке нахватала с прилавков супермаркета, чтобы было чем оправдаться перед мужем, Людмила Федоровна поспешно проковыляла наверх, заглянула в столовую. Дом был пуст. Прислугу она отпустила еще перед своим отъездом, а муженек, видимо, застрял где-то в министерстве. Это был уникальный шанс исполнить придуманный ею самой грандиозный план. Накинув поверх парадной одежды домашний халат, хозяйка поспешила в кабинет изобретателя, где в стену был вмонтирован старый крепкий сейф. Отомкнув замки своими ключами, женщина секунду подумала, а затем метнулась в коридор и вернулась уже со старой хозяйственной сумкой, в которую аккуратно сложила приставку и канистру с остатками геля-присадки. «Японец говорил о каких-то дневниках и рабочих записях, – вспомнила она. – И где же их взять?» Еще раз проверив сейф, жена изобретателя обнаружила там пару компьютерных дисков, небрежно упакованных в мягкие «кармашки». Взяла и их, потому как больше ничего не нашлось. Оставив тяжелую дверцу распахнутой, Людмила заторопилась во внутренний двор, постоянно прислушиваясь, не подъезжает ли к дому такси.
Здесь, в маленьком садике, еще при постройке виллы муж вырыл погребок. Для чего он это сделал, для всех так и осталось загадкой, в том числе и для него самого. Когда-то пытались хранить там всякий хлам, но из-за сырости от этой затеи быстро отказались. А потом появились мастерские, ангар с большим и светлым подвалом. Про этот погребок начисто забыли. Да так, что пришлось еще поискать, где под слоем травы находится его люк.
Ухватившись за ржавое кольцо обеими руками, Остроумова изо всех сил потянула его на себя. Бесполезно! Ни на йоту не сдвинулась вросшая в грунт крышка. От бессилия женщина чуть не заплакала – из-за такой мелочи ее гениальный план катился в тартарары! А придумывать новый времени не было. Вот-вот вернется муж. И что она ему скажет? Что вынесла его аппарат и диски проветриться, чтобы моль не завелась? В отчаянии Людмила Федоровна вновь рванула проклятущее кольцо, и – о чудо! – крышка внезапно подалась. Кряхтя и охая, женщина откинула ее в сторону. Из чернеющего квадрата пахнуло затхлым воздухом, плесенью и еще чем-то неприятным.
Помнится, муж соорудил специально для погреба железную лесенку с широкими ступеньками. Нащупать бы ее в темноте ногами да еще не провалиться при этом. Фонарик-то взять с собой не догадалась!
После некоторой заминки женщина кое-как спустилась вниз. Сказалось отсутствие тренировок – в последнее время она мало двигалась. И вот результат – одышка и негнущиеся колени. В подземелье ею вдруг овладело неприятное ощущение, что сил выбраться наверх уже не хватит. От этой мысли холодный пот прошиб ее от макушки до пяток, а грузное тело затрясло от озноба. Но отступать было уже поздно.
Чуть привыкнув к темноте, она различила стальные, завешанные вековой паутиной стеллажи, на которых еще оставалась ненужная рухлядь. На глаза попался старый запыленный чемодан с потемневшими от времени металлическими уголками. С отвращением убрав с него паучьи сети, женщина попыталась открыть замки. Чуть не сломала ноготь, зарыдала. Попробовала еще раз, осторожнее. Сначала одна, а затем другая пряжка отворились, и она со скрипом откинула крышку. Внутри лежало какое-то тряпье. Разобрать, что это, было уже невозможно да и не нужно никому, поэтому полуистлевшее тряпье полетело в угол, уступив свое место приставке с канистрой, а чемодан вернулся туда, где лежал до этого.