Секретная история вампиров
Шрифт:
Секундой позже взгляд сэра Артура упал на порванный нагрудный карман пиджака Гудини, и его улыбка поблекла.
— Я вижу, вы еще в трауре.
Он не осуждал, просто отмечал увиденное. Гудини кивнул и разомкнул рукопожатие.
— Как и всегда, сэр Артур. Вы хорошо выглядите.
Светские любезности, вежливые и ни к чему не обязывающие, — как раз то, что нужно, чтобы проверить почву.
— В газетах ничего не писали о вашем приезде в город. Готовите новую книгу?
Англичанин с улыбкой покачал головой и указал на кресло напротив того, с которого
— Готовлю кое-что, да, но не для книги. Нет, на сей раз я здесь ради вас, Гарри, чтобы предъявить вам неопровержимое, безоговорочное доказательство существования спиритуалистического мира.
— Вы упоминали об этом в записке. — Гудини присел, стараясь держать себя в руках, но он чувствовал, как пульсирует под воротником вена. — Неопровержимое? Безоговорочное? Несомненно, вы имели в виду доказательство, которое невозможно опровергнуть, не так ли, сэр Артур? Я считал, что после всего случившегося мы похоронили эту тему навсегда.
— Чудесная игра слов, — хмыкнул за его спиной сэр Артур. Он наклонился над небольшим круглым столиком, наливая в два высоких бокала херес. — Вам следовало стать писателем, Гарри.
— Я и так писатель.
Сэр Артур протянул Гудини бокал и осушил собственный перед тем, как снова опуститься в кресло.
— Ах, ну как же, те… статьи для «Сайнтифик Америкэн». Я прекрасно понимаю причины, которые побудили вас их опубликовать, но по-прежнему придерживаюсь мнения, что та бедная леди настолько переживала и старалась произвести на вас впечатление, что…
Гудини отпил глоток вина, чтобы удержать при себе свое мнение. Уже в который раз.
— …она совершила ошибку. Я по-прежнему верю в ее способности, но я пригласил вас сегодня не ради Маржери.
Гудини опустил свой бокал.
— Если доказательство, о котором вы упоминали, имеет какое-то отношение к той леди, я надеюсь, вы простите меня, если…
Сэр Артур жестом попросил его опуститься в кресло.
— Нет, Гарри, оно не имеет отношения к Маржери, хотя вполне возможно, что когда-нибудь мы снова поговорим о ней. Мое доказательство убедит даже такого законченного скептика, как вы… Энрих.
Бокал выскользнул из пальцев Гудини, выплеснув последние капли вина на толстый персидский ковер у его ног. Она всегда называла его Энрихом; никто другой не звал его так, даже Бесс.
Мамэ.
— Как?
Но снова англичанин остановил его жестом.
— Вы подтверждаете имя, Гарри?
Гудини откинулся в кресле и сложил руки на коленях, чтобы скрыть дрожь.
— Да. Но узнать его не так уж и сложно, сэр Артур.
— А я и не думал, что убедить вас будет легко.
Нагнувшись вперед, сэр Артур опустил руку в нагрудный карман своего парчового домашнего пиджака и, медленно и осторожно, под стать любому заправскому иллюзионисту, вытащил оттуда вышитый шелковый платок.
Гудини закрыл глаза, но все равно видел крошечные голубые незабудки,
Цецилия Вайсс.
— Этот платок принадлежал вашей матери?
Когда Гудини открыл глаза, комната вокруг него плыла, и он отстраненно смотрел, как его бледная, трясущаяся рука берет платок и подносит к лицу. Запах «Арлекинейда», любимых духов матери, защекотал ноздри. Он держал в руках ее платок — тот самый, что она вышила за год до смерти; тот самый, что он лично подложил ей под руки, когда ее положили в гроб. Это было последнее, что он успел сделать перед тем, как опустили крышку.
Каким образом кто-то сумел забрать его оттуда?
— Это ее платок, так ведь, Гарри?
— Ее. — Гудини погладил тонкую ткань. — Как он к вам попал?
Широкая улыбка встопорщила серебристые, похожие на моржовые усы сэра Артура, и он ткнул тростью в толстый ворс ковра. Звук получился пустым и гулким, как последние удары сердца умирающего.
— Тогда это правда… все правда! Платок вашей матери!
Гудини вскочил на ноги. Легкая материя скомкалась в кулаке, которым он тряс перед лицом все еще улыбающегося англичанина.
— Я спросил, как он к вам попал!
— От одного человека. От спиритуалиста.
— Вы хотите сказать, от грабителя могил!
— Гарри, прошу вас, сядьте и выслушайте меня.
Когда Гудини стало ясно, что, пока он не подчинится, продолжения не услышать, он сделал успокаивающий вздох и присел. Сэр Артур кивнул:
— Месяц назад в Лондоне, в доме лорда и леди Банкрофт, я видел, как человек, о котором я упомянул, вытащил этот платок из воздуха. Он сидел в кресле, в окружении дюжины людей, среди которых находился и я. Ни один из нас не приближался достаточно, чтобы дотронуться до него, и он не мог дотянуться до сидящих. Это было…
— Как по мановению волшебной палочки, — перебил Гудини, и на глазах сэра Артура платок в его руках исчез и появился снова. — Первый трюк, который выучивает любой фокусник, сэр Артур. И если ваше доказательство основывается на нем…
— Вовсе нет, и уж будьте так добры, отдайте мне должное. Я видел и ваши выступления, и достаточно других фокусников, чтобы заметить разницу. И то, что показывал он, ничуть на них не походило. Через миг после появления платка послышался голос — бестелесный, он как бы парил в воздухе вокруг нас, — женский голос. И он очень походил на голос вашей матери, каким я его помню.
— Боже правый! — Гудини даже не пытался подавить смех или скрыть сарказм в голосе. — Ловкость рук и записанный женский голос, который, возможно, мог принадлежать моей…
— Вашей матери. И этот голос передал сообщение для вас и называл вас Энрихом. Прошу прощения за мое произношение. — Сэр Артур прочистил горло, и на лице его наконец проглянуло смущенное раскаяние, — Сообщение такое: «Нит азой гих, майн зун». Боюсь, что не понимаю, что оно означает.
Гудини опустил глаза и осторожно разжал руку с платком.