Секретный удар
Шрифт:
Когда корабли дальней разведки вдруг засекали приближение неизвестных судов, в дело вступали крейсеры, которые до поры разминались короткими рейдами к захваченным планетам.
– Господин командующий, сэр! Пришло уведомление Генерального штаба Его Императорского Величества, – сообщил адъютант лорда Трентона, молодой капитан барон Стризенд.
– И что они хотят? – не отрывая глаз от схемы предстоящего удара, вежливо осведомился лорд. Он был готов послать подальше все уведомления штаба, однако перед своими офицерами старался вести
– Они настоятельно советуют вам, сэр, быть осторожнее с незнакомыми судами.
– А с чего они решили, что я неосторожен? – поинтересовался лорд и, оставив карту, посмотрел на адъютанта. В голосе командующего прозвучала ирония, офицеры заулыбались.
– У всех на памяти недавнее происшествие с лордом Стромбергом, когда циторианцы чуть не застигли его врасплох…
– И он восемь часов просидел в металлическом яйце, – закончил за адъютанта командующий. Присутствовавшие в помещении офицеры штаба уже не сдерживали смех.
– Ответьте им в том духе, что мы, конечно, озабочены и все такое. Ну, не мне вас учить, капитан Стризенд, как отвечают на такие уведомления.
– Слушаюсь, сэр.
Капитан развернулся и вышел, а командующий вернулся к карте.
– Итак, полковник Сокура, напомните мне, в чем тут дело, а то с этим уведомлением я так перепугался…
– Горный массив материка Боленсия планеты Сорр.
– Ах да, бомбовые удары ничего не дают, поскольку там сооружен капитальный подземный комплекс. Давайте мы вот что сделаем. Майор Везир, вам нужно провести подробную глубинную разведку хотя бы на три метра. Сумеете?
– Для этого нужен жесткий инициатор, сэр. У нас в разведывательном отряде таких всего два.
– Вот и прекрасно. Как только у нас появятся результаты жесткого сканирования, мы получим все их магистрали, кабели, водопроводы и прочее. Не может быть, чтобы такой комплекс держался автономно. Как только мы разрушим магистрали, полторы сотни «фуэте» при поддержке пехоты второго уровня легко решат эту задачку.
82
Разведывательный корабль «Радуга» находился на самых дальних подступах к району базирования 24-го Ударного легиона. Он был приписан к недавно созданному Подотделу стратегического упреждения, к которому в разведывательном отряде относились не очень серьезно. Считалось, что деятельность «Радуги» – это какой-то эксперимент, значение и смысл которого не до конца понятны.
– Работайте на пограничной полосе и там высчитывайте свои варианты, – сказал майор Везир командиру судна лейтенант-инженеру Принстону. – А здесь у меня и без вас забот хватает.
Так и болталась «Радуга» на линии разделения районов, возвращаясь лишь для пополнения продуктовых запасов. Заменить отработавших положенный срок операторов было некем, поскольку специалистов в новой области пока можно было сосчитать по пальцам. Лейтенант-инженер Принстон бомбил Управление по кадрам заявками, но таких специалистов у них не было. «Нет, и не обещаем, что будут», – отвечали ему.
Со временем лейтенант привык к отказам, и его судно продолжало свою работу с теми людьми, что были.
Заполненные тяжелыми жидкостями огромные сферы служили «Радуге» собирающими экранами, и по состоянию этих жидкостей, измерявшемуся по десяткам параметров, мощные компьютеры могли рассчитать вероятность события, то есть внезапной атаки противника.
Это было интересно первые несколько недель, а потом главным бичом для экипажа «Радуги» стала скука.
Сидевший напротив полутора десятка экранов опе-ратор зевнул и почесал худую грудь.
Экраны демонстрировали до боли похожие графики, и Понту, официально именуемому капралом Милковичем, было скучно. Сунув ноги в тапочки, он пошел к кормовую часть корабля, где находился гальюн.
Пробыв там положенное время, оператор Понт вышел из заведения и остановился возле его двери с весьма задумчивым видом.
Увидев его, зашедший проведать оператора лейте-нант Принстон (для своих – просто Гвоздь) спросил:
– Понт, ты чего там стоишь? В сортире, что ли, перенапрягся?
Капрал Милкович ничего не ответил и, вернувшись, молча сел на свой стул.
– Да что с тобой, ты как будто мыла наелся, – не унимался лейтенант. За время полугодового сидения в замкнутом пространстве трое обитателей «Радуги» настолько хорошо изучили друг друга, что замечали малейшее изменение в настроении.
– Я вот что подумал, Гвоздь. У нас же сейчас пятнадцать сфер и пятнадцать экранов. Так?
– Это для меня не новость.
– Постой. Я пока в гальюне сидел, посмотрел на табло – оно показывает восемьдесят шесть процентов заполнения кега.
– При чем здесь кег с дерьмом, Понт? что-то не улавливаю…
– Если подключить к кегу панель с датчиками, у нас появится шестнадцатая сфера. Мы получим расширение базы данных…
– Понт, скажу тебе по-дружески. У тебя сдвиг по фазе.
– И я это подтверждаю! – громко произнес третий член команды – Лунс, он же сержант Лунсверт.
– Ты почему не спишь? – спросил его Гвоздь.
– Да разве с вами поспишь? – Лунс опустился на стул и растер ладонями лицо. Потом посмотрел на Понта. – Ну чего сидишь – иди бери датчики и подключай. Мне даже самому интересно стало…
– И ты, сержант, тоже сбрендил, – объявил свой диагноз Гвоздь. – Пойду-ка я лучше соку выпью, а то вдруг это заразно.
Он отсутствовал какое-то время, а когда вернулся, оба оператора сидели перед экраном, который бодро выписывал характеристические кривые.
– О, ну и как вы назовете эти графики?
– «Дерьмовые», как же еще, – пожал плечами Луне. – Ты лучше подумай, как подать это в отчете.
– Да уж, – сказал лейтенант – Майор Везир будет в восторге. Дерьмо на страже имперской безопасности.