Секреты Штази. История знаменитой спецслужбы ГДР
Шрифт:
— А теперь выметайся отсюда! Живо! — гаркнул водитель. Жестокое испытание тридцатью часами без сна, пищи и воды было позади.
Гюнтера Мюллера допрашивали точно так же, разве что били его по лицу гораздо чаще и первые дни он сидел на табурете с руками за спиной, закованными в наручники. В жестокости обращения с подследственным всех следователей превосходила женщина, которая орала и угрожала. «Когда я сказал ей: „Если вы думаете, что меня можно выжать как лимон, то ошибаетесь“, она схватила большую связку ключей и ударила ею меня в висок». В пыточном доме на Линденштрассе Мюллер провел четыре месяца. Он сидел в неотапливаемых камерах, и еды ему давали только чтобы он не умер от голода. «Один из следователей однажды сказал мне: „Мюллер, если ты хочешь врать, то в твоем вранье должна быть логика“. Я намотал это на ус».
Из вопросов, которые ему задавали, Мюллер
Судебный процесс над ним состоялся 2 марта 1956 года и продолжался один час. Гюнтер Мюллер был приговорен к восьми годам лишения свободы. Его доставили в Бранденбургскую тюрьму. «По моей оценке, из пяти тысяч заключенных, которые там находились, около 500 отбывали длительные сроки за шпионаж».
В течение четырех лет Мюллер не получал никаких писем от своей семьи. Затем мать написала ему, что в 1956 году его жена сбежала в Западный Берлин, а его дочь умерла от лейкемии в лагере для беженцев. «Для меня весь мир прекратил существование, и я начал сомневаться в том, что есть Бог и справедливость. Когда я стал работать на американцев, мне было приказано не говорить об этом никому, даже моей жене, и я не нарушил этого приказа. Однако теперь мне ясно, что я должен был оставить своей жене письмо с инструкциями, как действовать и к кому обратиться в случае моего ареста. Тогда ей помогли бы американцы».
В сентябре 1960 года государственная комиссия по амнистиям сократила Мюллеру срок до шести лет, и четырнадцать месяцев спустя он вышел на свободу. Но фактически это нельзя было назвать свободой, так как m три месяца до этого была возведена Берлинская стена и последний путь к спасению был отрезан. На железную дорогу Мюллеру дорога была заказана, и он начал работать на маленькой ферме своих родителей, которая стала теперь частью коллективного хозяйства. Он вынашивал планы побега из ГДР и воссоединения со своей женой в Западной Германии. Он установил контакт с двумя бывшими товарищами по работе, стойкими антикоммунистами, которые все еще работали на железной дороге, и они обещали помочь.
Мюллер вспомнил, что до своего ареста видел довоенные свинцовые пломбы на вагонах. Он попросил своих друзей снять все пломбы с товарного вагона, в котором ему предстояло спрятаться, и заменить их на старые, потому что в случае отсутствия хотя бы одной пломбы вагон должны были вскрыть и подвергнуть осмотру. Подходящий момент представился в ночь на 10 марта 1962 года. К товарному поезду, отправлявшемуся в ФРГ, должны были прицепить вагон с 400 мешками цемента, который уже был запломбирован. Мюллер и его друзья сняли все пломбы, включая и пломбу на вентиляционном люке. Мюллер снял одежду и умудрился протиснуть внутрь свое худое тело. Друзья бросили в люк вслед за ним его одежду, закрыли люк и опломбировали. Карманным ножом Мюллер проделал в деревянной обшивке вагона маленькую дырочку, чтобы с приходом дня знать, где находится поезд. Двенадцать часов спустя поезд остановился, и пограничники проверили пломбы. Вскоре после этого поезд остановился для второй проверки. Не зная, что все поезда, покидавшие территорию ГДР, досматривались дважды, Мюллер чуть было не постучал в дверь, чтобы ее открыли. Однако что-то словно толкнуло его, и он, посмотрев в отверстие, увидел форму восточно-германского пограничника.
«Бог был на моей стороне в тот день, — вспоминал Мюллер. — Если бы у них были собаки, мне пришлось бы туго, но было воскресенье, и они отнеслись к своим обязанностям с ленцой». Когда поезд остановился в третий раз, Мюллер снова посмотрел в отверстие и понял, что прибыл на сортировочную станцию и что насыпи были выше и сами пути выглядели более новыми, чем в ГДР. Решив рискнуть, он оттолкнул задвижку и, поднатужившись, толкнул дверь. Пломба сломалась, и он выскочил наружу. В нескольких метрах от себя он увидел железнодорожника, проверявшего подшипники. Подойдя к нему, он спросил название станции. «Бюхен», — ответил железнодорожник. Наконец-то
Мюллеру предоставили работу на железной дороге, однако экзамены по профессии, которые он сдавал в ГДР, в ФРГ не засчитывались и ему пришлось переучиваться. Правда, ему засчитали в стаж годы, отработанные на восточно-германской железной дороге. К моменту ухода на пенсию в 1985 году он занимал должность старшего диспетчера. В качестве компенсации за время, проведенное в тюрьме, западногерманское правительство выплатило ему 8260 марок (2750 долларов США по тогдашнему курсу). От американской армии он не стал требовать ничего. С этим неплохим довеском к зарплате Мюллер смог начать новую, полноценную жизнь.
По мере того как шли годы, супруги Мюллер все меньше задумывались о тяжких испытаниях, выпавших на их долю. Но тут вдруг рухнул восточно-германский режим. Когда западногерманское правительство объявило, что жертвы Штази могут посмотреть свои дела, Мюллер решил воспользоваться своим правом. 26 октября 1993 года он оказался в небольшой комнатке в здании, где раньше располагалось министерство госбезопасности. Он был вне себя от ярости. Теперь ему была понятна причина его ареста. В деле лежали показания некоего Джорджа Аншютца (он же Андерсон), агента британской разведки, который перешел на сторону коммунистов. По какой-то необъяснимой причине куратор Мюллера Моосбах дал Аншютцу адрес и фамилию Мюллера. В лучшем случае это было вопиющее нарушение всех правил конспирации. Партнер Мюллера Пауль Пернер, очевидно, понял, куда подул ветер, еще будучи в Берлине, и не стал возвращаться в ГДР. Поэтому он не смог предупредить своего друга.
Мюллера ждал еще один удар. Он обнаружил письмо Маркуса Вольфа полковнику госбезопасности, отвечавшему за территорию, на которой находился бывший родной город Мюллера. Вольф писал, что согласно показаниям, данным Мюллером в полиции после побега, ему помогали железнодорожники Вернер Пройс и Гейнц Людеке. Оба получили по два года тюрьмы. В деле были также копии телетайпных сообщений из Дюссельдорфа. Отправителями были западногерманская разведка и управление криминальных расследований земли Северный Рейн-Вестфалия. Эта информация, очевидно, поступила от «кротов» Штази. Поскольку тогда западногерманские спецслужбы кишели шпионами МГБ ГДР, личность «крота», передавшего Вольфу телексы на Мюллера, установить вряд ли удастся. Однако наиболее вероятным подозреваемым была Рут Виганд, оператор телетайпа, работавшая в дюссельдорфском управлении криминальных расследований, в зону действия которого входил город, где жил Мюллер. Она работала на Штази с 1957 года и получила 846 000 марок (528 000 долларов) за передачу коммунистам более 3000 секретных телексов. Она была приговорена к трем годам тюрьмы. Однако чашу терпения Мюллера переполнило то, что в телексе западногерманской контрразведки говорилось об имеющихся в отношении него подозрениях, что он стал агентом-двойником, будучи перевербованным в тюрьме, за что ему и сократили срок. Мюллер написал резкие письма в западногерманскую контрразведку и в американское посольство в ФРГ, в которых обвинил своего куратора Моосбаха в измене.
Машинист
Вернеру Юрецко было шестнадцать лет, когда он в 1948 году бежал из советской оккупационной зоны, опасаясь ареста за антикоммунистическую деятельность. Он поселился в Касселе, городе в американской зоне, где устроился на работу на крупный завод тяжелого машиностроения, сначала учеником. В то время активисты КПГ вели на заводе агитацию с целью создания там крупной партячейки. Эта агитация не имела особого успеха. Резкие антикоммунистические выпады Юрецко привлекли внимание местного отдела уголовной полиции, на который была возложена задача борьбы с правым и левым экстремизмом. Он стал внештатным сотрудником и получил инструкцию изменить свое отношение к коммунизму — внешне, разумеется. Местные коммунисты приветствовали это «перерождение». Юрецко вступил в группу «борцов за мир», которых поддерживали восточно-германские коммунистические организации, в частности «Союз Свободной Немецкой молодежи», занимавший открыто антиамериканские позиции. Он информировал полицию о предстоящих демонстрациях и методах, используемых восточными немцами для переправки в ФРГ подрывной литературы. Американская военная разведка, работавшая в тесном контакте с немецкой полицией, заметила усердие Юрецко и в 1953 году взяла его к себе. Но и после этого Юрецко в течение некоторого времени продолжал работать на заводе оператором бойлерной установки.