Секреты скандальной невесты
Шрифт:
Элизабет смотрела на разыгрывавшуюся перед ней живую картину и без всякого намека на сомнение понимала, что именно так чувствуют себя души, представшие перед Божьим судом в конце своего смертного пути. И не было никого, кто мог бы ей помочь. Даже Люк и Майкл, которые внезапно появились вновь, не собирались останавливать Роуленда.
Она почувствовала, что вся вина лежит на ней. Они все находились здесь ради нее. И она была близка к тому, чтобы распрощаться с собственной репутацией, но и опорочить
Пимм еле слышно выругался и мрачно посмотрел на Элизу.
– Клянусь, я не знаю, почему он пришел, – шепнула она. – Я заключила с вами сделку и намерена была выполнить все условия. Я…
– Мистер Мэннинг, – громко сказал принц-регент, еще раз хмыкнув. – Я изумлен. Или, возможно, мне не следует изумляться после того спектакля в церкви Святого Георгия. Ваши манеры всегда страдали, хотя вы великолепный коннозаводчик. Уходите отсюда, приятель. В таком состоянии вам здесь не место, даже если вы были приглашены.
Роуленд проигнорировал принца, дерзко двинулся вперед, преодолев пространство, покрытое серым мрамором; в огромном зале слышался стук его неровных шагов. Несколько гостей поморщились, когда он проходил мимо, ощутив исходящий от него запах.
Когда он остановился, на его смуглом лице появилась дьявольская улыбка.
– Но вашему высочеству понравится то, что я должен сказать, – проговорил он, на манер кокни глотая слоги.
– Тишина! – Как и следовало ожидать, веселое настроение принца мгновенно улетучилось.
Роуленд покачнулся и почесал в затылке.
– Не могу понять, почему никто не хочет поговорить со мной об этом?
Принц почти незаметно кивнул стражникам, которые тут же покинули дверной проем, чтобы задержать Роуленда.
Элизабет бросила еще один взгляд на Люка и Майкла, которые даже не двинулись с места, чтобы остановить это безумие. На лице Пимма появилась еле заметная улыбка.
А затем толпа расступилась, и вперед вышла Эйта, стуком трости заставляя зазевавшихся гостей дать ей дорогу. С ней рядом была Сара.
– Ваше высочество, – сказала она таким нежным тоном, какого Элизабет никогда у нее не слышала.
Принц поднес к глазам лорнет.
– Кто это?
– Вдовствующая герцогиня Хелстон. – Она сделала такой глубокий реверанс, что не смогла подняться с пола.
Элизабет хотела броситься ей на помощь, но рука Леланда остановила ее.
– Эйта? – На лице принца снова появилась улыбка, и он преодолел расстояние между ними, чтобы лично помочь ей подняться на ноги.
– Я прошу вашего снисхождения, ваше высочество. Я старая женщина с некоторыми причудами. Можно, мы выслушаем, что скажет этот мужчина? – Она набралась дерзости что-то прошептать на ухо его высочеству.
Пимм собрался выразить свои возражения, но тут принц хмыкнул.
– Вы всегда были любимицей королевы-матери. – Принц тяжело вздохнул. – Ну ладно. Я полагаю, что ему нужно оказать снисхождение за то, что он выиграл Золотой кубок. Если сейчас он проявит добрую волю и не станет выставлять себя пьяным глупцом, то я его выслушаю.
– Ваше высочество, – поклонился Роуленд не столько с отсутствием элегантности, сколько разыгрывая роль пьяного рабочего доков. Он даже не глянул на Элизабет.
– Да-да, давайте, Мэннинг.
– Вопрос для великого герцога Пиммслайдейла:
Леланд шагнул вперед, выпятив подбородок.
– Я Дарлингтон. И если у вас есть хотя бы малая толика здравого смысла, вы должны понять, что людям вашего сорта здесь не место. – На его физиономии появилось выражение насмешливой брезгливости.
Эйта стукнула тростью о пол.
– Что у вас за вопрос, мистер Мэннинг?
Роуленд выпрямился и одернул полы неправильно застегнутого жилета.
– Я хотел бы знать, почему генерал женится на женщине, предавшей Корону. И почему делает это сейчас, а не завтра, как было запланировано.
Яростный взгляд Роуленда пронзил Элизабет, и в этот момент она поняла, что, он абсолютно трезв. И что он никогда ее не простит.
Она почувствовала себя невесомее, чем пепел прошлых баталий.
Глава 17
У Леланда Пимма открылся рот, как у рыбы, которую втащили на палубу корабля. А Роуленд Мэннинг держал в руках острогу. Он мог рассчитывать лишь на то, что генерал основательно оглушен.
Роуленд не дерзнул взглянуть на мертвенно-бледное лицо Элизабет. Среди установившейся тишины послышались вздохи и аханья. Взоры всех присутствующих были устремлены на новоявленного герцога.
– Прошу прощения, – произнес Пимм, стараясь сохранить величие. – Вначале вы имеете дерзость прийти сюда в таком возмутительном виде, который свидетельствует о вашем презрении к его высочеству, а затем прерываете мою свадьбу. А сейчас вы имеете наглость…
Роуленд не дал ему времени что-то сказать или предпринять какие-либо действия. Он указал дрожащим, обвиняющим перстом на его возлюбленную.
– Она – предательница каждого мужчины, женщины и ребенка в этом королевстве. Везите ее в Тауэр, ваше высочество! А затем повесьте ее за преступления против Короны.
Уголком глаза Роуленд заметил белое как мел лицо Хелстона, а также окаменевшее лицо вдовствующей герцогини. Даже его единокровный брат, похоже, был в смятении.
Роуленд продолжал разыгрывать сцену дальше. Он слишком глубоко завяз, чтобы так просто вытащить себя из этой липкой грязи.