Секс и ничего личного
Шрифт:
Нет, я просто не смогу решиться и спросить в лоб, что именно мотивировало гросс Теккера притащить ко мне свою удобную и практичную задницу с врачебным штампом. И вместо этого я спросила то, что давно крутилось в голове, но как-то все не доходило спросить.
— Вив, а почему ты не хочешь учиться?
— Э! Я тебе только что сказал, что хочу! — мгновенно возмутился гросс Теккер.
Я закатила глаза, покачала головой и закинула руки ему на шею. Потому что захотелось. Погладила пальцами стриженый затылок, но прежде, чем мужской взгляд расфокусировался, вернулась к теме:
— Ты ведь не дурак. У тебя прекрасная память, ты отлично схватываешь материал, умеешь выстраивать логические цепочки… Нет, до моего скромного гения тебе, конечно, далеко, — позволила я себе ремарку, чтобы не умалять, прошу прощения, репетиторских заслуг! — Но ты прекрасно можешь учиться самостоятельно и при этом даже на выше среднего, не прилагая таких уж титанических усилий. Но ты этого не делаешь. Потому что не хочешь. И мне интересно — почему ты не хочешь? Зачем ты сюда поступил? Разве для тебя не открыта любая дверь?
Вив уронил голову на мое плечо и застонал мне в шею, пустив вибрацию по всем нервным окончаниям.
— Мне обязательно про это рассказывать прямо сейчас?!
Я провела всей ладонью по мягкому ежику волос, против роста и обратно. С удовольствием потерлась промежностью о его ширинку, чувствуя как на это отзывается весь гросс Теккер целиком.
В общем и целом согласна! Может и подождать полчасика…
Ну или минут пятнадцать, потому что я соскучилась. И есть у меня подозрение, что гросс Теккер тоже!..
В голове стало легко и весело, и я, легонько оттолкнув Вива, соскочила со стола.
Оглядела его — настороженного и слегка растерянного. А еще практичного, удобного и, с сегодняшнего дня, совершенно бесплатного, ага.
Зажмурилась от удовольствия. А раскрыв глаза, обнаружила, что картина так и не изменилась: практичный, бесплатный и настороженный гросс Теккер по-прежнему стоял передо мной.
Картина прекрасная.
Но в ней много лишнего.
И я решительно потянула рубашку Вива вверх, из-за пояса джинсов, избавляя прекрасную картину от лишнего. Доводя до совершенства картину и гросс Теккера.
Совершенный и совершенно голый гросс Теккер вел себя отвратительно: он хватал меня руками, лез целоваться и вообще, никак не осознавал своей миссии в искусстве. Я всячески делала вид, что голый Вив в моей комнате мне нужен исключительно как объект эстетического любования, но постепенно теряла позиции. И предметы гардероба. Я уворачивалась. Отбивалась. И целовалась с Вивом, как безумная. Как полностью, абсолютно сумасшедшая.
Толчок в широкую грудь — и Вив покорно падает на мою кровать, позволяя оседлать себя. Мне мне из одежды только белье, и я прогибаюсь в спине, наклоняюсь ближе к его лицу, чтобы у гросс Теккера была возможность рассмотреть свой подарок.
Так здорово видеть яркую и честную реакцию Вива на себя. Как сбивается его дыхание, темнеют глаза от расширяющихся зрачков. Вив тянется ко мне всем телом — руками, губами, и то, на чем я сижу ягодицами, тоже тянется ко мне.
Меня распирает улыбкой и радостное, искристое предвкушение несется в крови пузырьками шампанского.
И навалившись на Вива грудью, переплетясь с ним пальцами, я целуюсь с Вивом — упоенно, самозабвенно, так, словно никогда-то мне не разрешали отпустить себя, а тут словно отпустили невидимый поводок, сказали “Можно!”.
У Вива горячие губы, он нетерпеливый, он обалденный, и я, забываясь от жадности, целуюсь с ним так, словно хочу сожрать.
И, наверное, действительно хочу.
— Кэсс, Кэсс, ну, давай, я хочу, я с ума сейчас сойду, — бормочет Вив мне в губы, и тут же сам принимается целоваться.
Так, будто жадность у нас одна на двоих, и желание сожрать друг друга — тоже, и в голове шум тоже общий, один и тот же у него и у меня.
И я тоже хочу, хочу так, словно с ума сейчас сойду.
Я ненадолго отпускаю руки Вива, чтобы стянуть с себя трусы, и снова сцепляюсь с ним пальцами. Шепчу прямо в рот:
— Где презервативы? — потому что мои невыносимо далеко.
Вив от удивления даже выныривает из нашего общего безумия, распахивает глаза:
— Я же принес справку!
— Я не принесла!
— Я тебе верю!
Оболтус. Разгильдяй. Опять нарушает технику безопасности! И за это я обязательно откушу ему голову. Но… но потом.
А сейчас… сейчас я опускаюсь на член Вива. Медленно. До упора. Чувствуя его всего, целиком. И окончательно отпускаю поводья.
Секс выходит каким-то первобытным. А финал — яростным.
–
— Ну вот теперь, можешь рассказывать! — торжественно объявила я, распластавшись по гросс Теккеру медузой. Мы оба голые, мокрые и удовлетворенные, самое то говорить о неприятных темах и ковыряться в больных мозолях.
Вив придерживался иного мнения а потому попытался прикинуться то ли спящим, то ли потерявшим сознание от удовольствия.
— Ты обещал! — возмутилась я, ущипнув безвольное тело.
Тело оскорбленно вздрогнуло:
— Когда это?!
— Когда я это придумала, тогда и пообещал! — проинформировала я. — Гросс Теккер ты же понимаешь, что чем больше ты ломаешься, тем мне интереснее.
Вивьен поморщился.
— Да я просто не хочу служить, мне это не интересно.
— А что тебе интересно?
— Да не знаю я! — голос парня звучал раздосадованно. — Двери, может быть, и любые открыты, вот только когда твой отец глава столичной полиции, выбрать разрешается только одну и не забывать при этом отдавать честь и благодарить за верно выданное направление. Я сколько себя помню мне говорили, что мне учить и куда поступать. Братья служат, отец служит, дедушка служил, прадедушка и пра-пра и все до него. И никто не жаловался.