Секс-пуля
Шрифт:
Села за обеденный столик и принялась тихонько плакать. Она и сама не знала, почему она так убивается по еще одному бизнесмену в ее цветастой жизни. Но смерть есть смерть, и когда она касается тебя, нет сил оставаться равнодушной.
Андрея больше нет. За что его? Зачем ему были нужны все эти чертовы машины, деньги? К чему он стремился? Стать еще богаче? Самым богатым? Какое безумие. Ведь ему хватало на жизнь. Куда он рвался, дурачок!
Через полчаса, напившись валерьянки, она постаралась прилечь, но, пережив две безуспешные попытки отключиться, поднялась и судорожным движением открыла платяной шкаф. Схватила первые попавшиеся под руку штаны, свитер, носки и стала быстро одеваться.
Слезы вновь навернулись на глаза, и тогда Дарья сжала волю в кулак, прикусила нижнюю губу и заставила себя прекратить.
До рассвета было еще далеко, а она уже звонила в дверь к Шустрикову. Ей открыла заспанная пышка. На секретарше, горничной или кто она тут такая, был теплый махровый халат.
– Проходите, – пригласила она заспанным голосом. – Виталий Алексеевич у себя в кабинете.
Дарья кивнула и пошла известным ей маршрутом, проходя одну комнату за другой.
Он встретил ее стоя. Пожал руку.
– Примите мои соболезнования.
Не в силах стоять, Дарья села.
Тучный хозяин подал стакан минералки.
– Выпейте.
Она молча приняла фужер и выпила залпом.
– Вы добавили в минералку водки.
– Это поможет, поможет.
Сам Шустриков предстал перед ней бледным и встревоженным. Но он был одет в дорогой джемпер и черные брюки, что наводило на мысль о намерениях хозяина покинуть свой дом. По нему можно было сказать, что смерть бизнесмена не только не оставила его равнодушным, но и сильно встревожила.
– Как вы узнали? – Дарья поставила фужер на журнальный столик.
– Он сам мне позвонил.
– Я вас не понимаю.
– Сказал, что вызвал «Скорую», что его подстрелили через окно, назвал адрес, сообщил, что долго не протянет. Я поехал к нему, застал его в сознании. Он просил позвонить жене и вам. Час назад он умер в третьей Советской больнице. Пуля прошла между ребер, изменила направление, разорвала печень, почку и кишечник. Хирурги бы не смогли... – он поднялся. – Пить еще будете?
– Нет. Как все произошло?
– Он ходил по комнате. Свет, естественно, был включен. С противоположного дома. Вероятно, снайпер. Милиция уже обыскала крышу, но оружия не нашли.
Дарья с минуту тупо смотрела себе под ноги.
– Он подозревал кого-нибудь?
Шустриков внимательно посмотрел на нее.
– Вам это надо?
В ответ она взглянула на него так, будто перед ней стояло ничтожнейшее из существ.
– А вам? Вам надо?!
Выставив вперед руки, словно защищаясь от удара, Виталий Алексеевич призвал ее к спокойствию:
– Нам с вами в эти дела лучше не лезть. Андрея не вернешь, а разбираться задним числом, кто там кого, за что. Это не наша с вами прерогатива.
Шустриков волновался за собственную шкуру. В принципе она могла это понять, но Дарья не могла поверить, что мужику, даже такому мягкотелому и склизкому, не захочется найти виновных в смерти Андрея.
– Вы вчера сказали, что «я буду не я, если не найду этого козла». А теперь что же? В кустики?
– Вчера речь шла о краже запчастей. Вы путаете, Даша, кислое с пресным. Поверьте мне на слово, не надо лезть в это дело. Оно для вас просто неподъемное. Менты и те вряд ли справятся. Идите домой, если хотите, можете напиться. Я вам и бутылку на дорогу дам. Похороны послезавтра. Будет много народу. Парадокс, но человек никогда не узнает при жизни, насколько он высоко поднялся. Обычно об этом судят по его собственным проводам в иной мир. Чем больше соберется людей, чем богаче ритуал и поминки, тем больше общественный или криминальный, а зачастую и то и другое вместе, вес усопшего.
Дарья поднялась со своего места, ей больше не хотелось его слушать.
– Скажите мне адрес, где жила его семья?
Шустриков, преисполненный солидности, подошел к рабочему столу и открыл справочник. Может быть, он считал себя героем. Приехал к раненому товарищу, был с ним до конца.
Наконец он назвал адрес.
– Я пока одного не поняла. Почему он позвонил именно вам? Вы же были с ним знакомы три дня, с учетом того вечера на теплоходе во время круиза.
– Мой номер телефона очень легко запомнить. Три единицы, три двойки.
– Тем не менее он позвонил не жене, не мне, а вам.
– Это из области мужской психологии – бабам потом, вначале выкарабкаюсь.
– Вы так думаете?
– У меня других объяснений пока нет.
– И не будет! – выкрикнула Дарья. – Будете сидеть своим толстым задом на мягком диванчике – не будет никаких объяснений!
– Девушка, – в голосе Шустрикова появились угрожающие нотки, – вы не забывайтесь. Идите отсюда да поживее. Все, что от меня зависело, я сделал.
Она вышла из квартиры бизнесмена, села за руль и отправилась к себе, думая только о том, как бы поскорее лечь спать.
Проспала Дарья до одиннадцати. Встала, сунула ноги в тапочки и поплелась на кухню. Поставила чайник, включила маленький телевизор. Как ни старалась, думать о происшедшем спокойно и рассудительно не могла.
Пошла умываться. Взяла кусок мыла, а руки трясутся. Нервы. Намылила лицо и долго терла ладонями щеки. Ополоснула водой уши – по мнению врачей, после такой процедуры организм быстрее просыпается. Принялась за зубы, пару раз ширкнула щеткой туда-сюда. Лень. Бросила. Вытерлась. Пошла на кухню. Телефон. Сняла трубку.
– Вы дома?
Она без труда узнала голос Шустрикова.
– Что вам от меня нужно? – устало произнесла Дарья.
– Может быть, вам это и не интересно, но сегодня ночью убили автослесаря Петю.
– Значит, все завязано на ваших долбаных «Мерседесах»! – воскликнула в сердцах Дарья. – Ну кто? Кто просил вас покупать себе такие дорогие машины, лезть на глаза всем местным бандитам? – Она говорила как женщина, просто и искренне. Хотя сама понимала, что, имея деньги, тяжело отказать себе в шикарном авто. Особенно мужчине. Недаром же мужики сравнивают свои машины с дамами. А обладать дамой велит сама природа.