Секс. Любовь. Свадьба

Шталь Шей

— Я столкнулся с ним прошлым вечером в городе, — говорит Маверик, приободрившись.

— Столкнулся?

Он кивает.

— Я видел его в баре. Мы немного поговорили. Вероятно, к тому моменту, как он добрался до бара, он был уже мертвецки пьян.

Я поворачиваюсь к нему.

— Что он сказал?

— Нес какую-то фигню про книгу и про то, что позволил ей умереть. Он был очень расстроен.

Не понимая, что еще сделать, я киваю, потому что знаю: отдав Ноа дневник, я лишь сделала хуже.

— Вчера вечером после того, когда приехали в город, мы сильно

поссорились. Дети хотели пойти на могилу Мары, а Ноа не хотел. Просто я сильно на него разозлилась.

— Думаю, я бы тоже не захотел, — признает Маверик, а затем поднимает руку, когда я переключаю на него потухший взгляд. — Просто выслушай меня. Знаю, это трудно понять, но я полностью понимаю его. Он потерял дочь.

— Я тоже потеряла. Но я не веду себя так, будто ее вообще не существовало. Представляешь, он сказал, что хочет забыть ее, Маверик. Как будто ее вовсе не было.

Он сглатывает, словно пытается подобрать правильные слова и объяснить мне это.

— Он по-своему борется с этим и залечивает раны. Мужчины не хотят, чтобы им напоминали о боли. Мы хотим разобраться с этим и забыть. Но когда речь идет о потере ребенка, мы принимаем это на свой счет. Работа отца — защищать своих детей. Мы воспитываем в сыновьях умение быть мужчинами и защитить себя, но дочери… — Он вздыхает и замолкает. — Это совсем другое. Мы их защитники. А он не смог спасти Мару. Так что его тяготит не только ее смерть, но еще он чувствует, что подвел и ее, и вас.

По моему лицу текут слезы.

— Он не подвел нас.

— Тогда выслушай его, когда он вернется.

Наклонившись, Маверик касается губами моего уха, нежно и трепетно, отчего у меня по спине пробегает холодок. Сейчас все по-другому. Я ничего не чувствую к нему, и он определенно не имеет в виду никакого сексуального подтекста.

— Я знаю кое-что о том, как потерять девушку, — шепчет Маверик. — Он тоже не хочет тебя терять.

— Я не знаю, что делать, — наконец произношу я, желая, чтобы он дал мне совет. — Все развалилось, и теперь с Ноа… Просто… Я ничего не понимаю. У меня ничего не получается. Я не знаю, как быть рядом с ним, когда я не могу сосредоточиться даже на себе и детях.

Маверик хмурится и смотрит на меня своими зелеными глазами.

— Ты хочешь быть с ним?

Я ненавижу то, как он произносит эти слова, потому что выражение его лица и тон голоса до жути напоминают ту ночь, когда я призналась, что изменяла ему с Ноа. И если пораскинуть мозгами, то и слова он говорил те же самые.

Казалось бы, на этот вопрос легко ответить, но, когда я думаю о том, через что мы с Ноа прошли, ответить на него нелегко. Я напряженно думаю; ответ прост, но понять его невозможно.

— Я люблю его и хочу быть счастливой.

— Тебе не нужен Ноа, чтобы быть счастливой. — Маверик серьезно смотрит на меня, и я понимаю, что он прав. — Ты ведь знаешь, что он никогда не хотел причинить тебе боль. Когда он вернется и захочет поговорить с тобой, выслушай его. Возможно, тебе не понравится то, что он скажет, но выслушай его.

— Это он тебя подговорил?

— Нет, конечно, — Маверик посмеивается,

подмигивая мне. — Наверняка он надрал бы мне задницу, если бы знал, что я здесь с тобой. Но кто знает, где он сейчас. Он был пьян, когда я его видел. — Маверик искоса поглядывает на меня с улыбкой. — Наговорил мне всякой хрени о том, как он трахается. А потом уехал со своим двоюродным братом.

Сглотнув, я глубоко вздыхаю, надеясь, что мои страхи уйдут с потоком выдыхаемого воздуха, но они не исчезают. Нервозное состояние все еще присутствует. Понятия не имею, что нас ждет сегодня вечером, но я боюсь.

ГЛАВА 27

Келли

Надвигается буря

(во всех смыслах)

Свадьба в техасской семье — это событие года. Представьте: двадцать подружек невесты и столько ковбойских шляп, что создается впечатление, словно вы попали на родео.

К трем часам дня я уже пьяна, но, хотя бы, облачилась в платье подружки невесты. А вот погода на улице непонятная. В Техасе всегда так: только что светило солнце, а в следующую минуту — пасмурное небо.

Вам, наверное, интересно, где Ноа, правда? Пока я нахожусь наверху, в ванной, помогая Келси подготовиться, мы замечаем его на поле за домом, потому что Хейзел визжит, когда видит своего папу. Он появляется со своим кузеном Джастисом. Оба в смокингах. Между прочим, хоть это и не имеет значения, но Келси потеряла девственность именно с Джастисом и все четыре года в старшей школе встречалась с ним, а теперь выходит замуж за Джонаса, его брата. И тут я поняла, что у меня проблемы, потому что как только сестра видит Джастиса, то выглядит так, будто ее вот-вот стошнит.

У Келси перехватывает дыхание, когда она замечает Джастиса, облаченного в смокинг.

— Я совершаю ошибку? — спрашивает она меня, будто я должна взять на себя такую ответственность и принять решение.

Отбросив свои собственные проблемы, я смотрю на нее.

— Ты любишь Джонаса?

На ее голубых глазах выступают слезы.

— Я люблю его. Люблю. Но мое сердце колотится в груди каждый раз, когда я вижу Джастиса. — Келси стучит рукой по окну.

Я никогда не спрашивала ее об этом, потому что в то время занималась воспитанием детей и мне некогда было присматривать за своей младшей сестрой. А следовало бы.

— Почему ты рассталась с ним?

— Я не расставалась. Он стал учиться в колледже, изменил мне, а потом я замутила с его братом. Не знаю, как все это произошло, но сейчас я думаю о Джастисе, и мне так больно. — Она поворачивает голову в мою сторону, и я вижу на ее щеках разводы от туши. — Скажи, что мне делать. Ты сразу знала, что хочешь выйти замуж за Ноа?

— Да, но я тоже поступила неправильно, если ты помнишь. Я встречалась с Мавериком, которого ты, кстати, пригласила на свадьбу, не сказав мне ни слова, но я не буду об этом…