Сексуальное путешествие
Шрифт:
А потом Лука, сладкий сексуальный Лука, поцеловал меня в волосы, в висок, скулу,
челюсть, и все было так, будто я всегда его знала, всегда чувствовала его поцелуи на своем
лице. Так знакомо, так чуждо; так волнующе и утешительно.
Это заставило слезы только сильнее катиться по моему лицу, и я заговорила. Снова.
Рассказывая свою глупую историю. У меня было достаточно прогона этой истории, я
почти наизусть выучила факты: маленькая городская девочка вышла замуж за своего
возлюбленного
— Тогда почему ты так этого боишься? — спросил Лука. — Ты не девственница, это
не твой первый раз, и не мой. Я не причиняю тебе боль, ведь так? Не заставляю тебя
делать это?
— Нет! Как я и сказала, это не ты, ни в коей мере. Это просто... Гарри, мой бывший
муж, был единственным, с кем я была. И с ним это всегда было в кровати, в темноте. Как
только мы поженились — мы ждали, пока не поженимся, чтобы сделать это в первый раз,
или я ждала, по крайней мере — в этом не было ничего романтичного. Мы едва
целовались. Он не трогал меня так, как ты. Он просто... делал то, что делал, кончал и
засыпал. — Я не могла смотреть на Луку, пока говорила это. — Я не знаю, что делаю. Я не
знаю ничего, кроме того, что... я хочу тебя. Я хочу этого. Ты... ты смотришь на меня,
трогаешь, будто действительно хочешь меня, и это восхитительно. Но да, я напугана. Это в
новинку для меня, и я чувствую себя уязвимой. Что если я плоха в этом? Что если тебе не
понравится... это... со мной? Я будто девственница, в каком-то смысле. С точки зрения
опыта, я имею в виду. Я никогда ничего не делала. Я просто позволяла Гарри сделать то,
чего он хотел, и все.
Глаза Луки горели злостью, но не на меня, я так не думаю.
— Ох, Делайла. Ты бедная девочка. С тобой так плохо обращались. Это не любовь и
даже не секс. Этот Гарри был эгоистичной свиньей, мужчиной, который не заслуживает
тебя. Я думаю, тебя надо научить тому, что такое настоящее наслаждение. — Он
приподнял мой подбородок и мягко поцеловал. — Если ты уверена, что хочешь этого, со
мной, сегодня, я буду медленным, как учитель в искусстве любви, если ты этого желаешь.
Если нет, всегда есть другая ночь, и, пожалуйста, не думай, что я буду расстроен…
Да, Лука действительно сказал это. Он хотел обучить меня искусству любви? Ох,
Венера моего все еще бьющегося сердца.
— Ответь мне, моя красавица Делайла. — Команда была мягкой, но настойчивой, его
пальцы удерживали мой подбородок, чтобы я не отвернулась. — Я хочу услышать твой
ответ.
Я смотрела ему в глаза.
— Научи меня, Лука.
Медленная, соблазнительная улыбка появилась на его губах, и подушечка его
указательного пальца спустилась с моего подбородка к горлу, к груди, и между впадинкой
декольте.
Он потянул лифчик между чашечками.
— Сними это. Я хочу видеть тебя, моя красавица. Неуверенной рукой я потянулась
назад, все еще сидя рядом с ним, но он остановил меня. — Встань, если тебе угодно.
Можешь сделать из этого танец. Ты такая красивая, Делайла. Такая сексуальная. Покажи
мне, что ты это знаешь.
Покачав головой, я едва прошептала, но он услышал.
— Я не знаю.
Он выглядел почти грустным.
— Знай это, в своем сердце. Ты изящна. Встань. — Я медленно поднялась, обнимая
себя руками, пытаясь прикрыть грудь и живот. — Очень хорошо. Теперь, опусти руки,
просто позволь мне взглянуть. Чувствуй свое тело. Своими руками, почувствуй себя.
Мое дыхание было прерывистым, но я заставляла руки опускаться вниз, проводя ими
по бедрам чуть выше юбки. Погладила руками по бокам, коснулась тяжелых чашечек
лифчика, декольте и опустила руки. Лука, казалось, наслаждался этим; похоть в его глазах
придавала мне мужества. Я потянулась назад, к молнии юбки, потянула ее вниз, зацепила
большими пальцам за пояс, но заколебалась.
— Да, снимай ее. Покажи мне больше. — Лука уперся руками в кровать.
Я видела доказательство его возбуждения, выпирающее из джинс. Кровь закипела от
моего распутного поведения и от мысли о его мужском достоинстве, твердом для меня.
Я спустила юбку по бедрам, повертела задом, позволив ей упасть на пол, и осталась
в лифчике и трусиках, Лука вцепился руками в постельное покрывало, будто это
заставляло его оставаться на месте.
— Mio dios. Cos`i bella. Si guarda in modo morbido. Voglio toccarti (Боже мой. Так
красиво. Все выглядит настолько мягким. Я хочу прикасаться к тебе).
— Что? Что ты сказал?
Он низко рассмеялся. Его глаза не переставали бродить по моему телу.
— Я сказал, ты такая красивая. Ты выглядишь такой мягкой, я хочу прикасаться к
тебе.
Во мне забился взрыв мужества.
— Так прикоснись ко мне.
Он покачал головой.
— Не сейчас, но скоро. Сначала, покажи мне больше, моя красавица. Больше.
Руки дрожали, и я отвела взгляд. Я не могу. Обнажить свое тело перед мужчиной?
— Пожалуйста. — Это было простое, мягкое слово, произнесенное с улыбкой и со
взглядом, полным чистого желания.
Этого было достаточно.
Я потянулась за спину и расстегнула лифчик, каждую застежку отдельно. Я не могла
двигаться быстрее, даже если бы захотела. Руки дрожали, как листья на ветру, а сердце