Сексуальное путешествие
Шрифт:
Я позволила разуму потеряться в мыслях, представляя римских сенаторов,
пересекающих это самое место. Цицерон, может быть. Плиний. Или Плиний грек? Не
могу сейчас вспомнить, и мне все равно.
Вдруг, я услышала шлепающие шаги и звук, будто схватили что-то тяжелое, а мимо
меня пронесся какой-то шум. Открыв глаза, я увидела маленького мальчика,
пробирающегося через переполненную площадь, а в руках у него мой открытый рюкзак,
из которого на бегу выпадали
Мой рюкзак. Дерьмо! В этой сумке несколько тысяч долларов, паспорт и нетбук...
Выругавшись, я побежала за ним, благодарная за то, что надела кроссовки. Он был
быстрым, мелкий говнюк. Я следовала за ним через переулки, узкие боковые улочки и
почти поймала, но он перепрыгнул через ящик с апельсинами, о который я споткнулась,
разбрасывая фрукты и зарабатывая множество итальянских ругательств.
Я вскочила на ноги и, задыхаясь, крикнула:
— Извините меня, простите!
Да, я немного выучила итальянский.
Я увидела маленького вора, который поворачивал за угол, отдаляясь от меня, и
слышала, как из моего горла вырываются рыдания.
— Нет, пожалуйста, — задыхалась я, протягивая руку, когда он начал исчезать из
поля зрения.
О, чудо! Мальчик оглянулся и посмотрел на меня, почти извиняясь. Он не
замедлился, но, кажется, понял, насколько я была расстроена. Развернувшись, он прибавил
скорости... как вдруг, из дверного проема вылетело тело и прижало мальчика к стене,
удерживая его одной рукой.
Привет, высокий темноволосый и красивый. Держа одной рукой телефон у уха, он
ритмично и быстро говорил на итальянском, а другой рукой удерживал у стены
убегающего вора. Очевидно, что он сильно сжимал плечо мальчика, так как тот извивался
и кричал, царапая руки мужчины обеими руками, а мой рюкзак упал к его ногам.
С тех пор я выучила достаточно итальянского, чтобы догадаться, о чем они говорят.
Ради истории я записала их слова по-итальянски, как я их слышала, иными словами, не
переведенными и запутанными.
— Lasciatemi andare! Mi dispiace! Non farmi del male! Lo dar`o indietro! (Отпустите
меня! Мне жаль! Не бейте меня! Я отдам его обратно!) — Голос мальчика был высоким от
паники.
— Dovr`o richiamare (Я перезвоню), — сказал мужчина в телефон, затем отключился
и убрал его в карман своих узких джинс. — Zitto, ragazzo (Заткнись, мальчик), — рявкнул
он, встряхивая вора.
Я поспешила к ним; подхватив свой рюкзак, убедилась, что все важные вещи там, где
и должны быть. Мальчик выглядел так, будто мужчина действительно делал ему больно, и
мне стало его жаль. Он был худой, грязный, с голодным отчаянным взглядом.
— Отпустите его, — сказала я на английском. — Я получила назад свою сумку. Не
делайте ему больно.
— Скажи американской леди, что ты сожалеешь, — произнес мужчина на
английском, с акцентом.
— Извините! Леди, мне жаль! Я просто голоден. Мне жаль! Пожалуйста, отпустите
меня!
Еще раз встряхнув мальчика, мужчина отпустил его и прорычал на беглом
английском с акцентом:
— Убирайся отсюда. Если я снова поймаю тебя за воровством, сдам тебя полиции.
Бледный и дрожащий, мальчик кивнул и исчез за углом. Застегнув рюкзак, я надела
его на плечо. Подняв голову, поняла, что меня прижали к стене самой поразительной
парой темно-карих глаз, которые я когда-либо видела. Он не просто смотрел на меня, он
будто видел меня насквозь. Видел меня всю, будто я была обнаженной перед ним,
уязвимой и мягкой.
У меня перехватило дыхание, и я не могла отвести взгляд. Я почувствовала, как
сильные пальцы касаются моих поцарапанных при падении ладоней.
— У тебя идет кровь, — сказал он; его голос и акцент превратили эти обыденные
слова в музыку.
— Я... в порядке, — сказала я. Он все еще держал мою руку, и от его прикосновения
по моему телу растекся трепетный огонь. — Всего лишь царапина...
— Нет, о тебе нужно позаботиться. Твои колени тоже поранены. Пошли, пожалуйста,
пошли. — Он потянул меня за руку, мягко, но настойчиво. — Моя квартира здесь. Я
быстро приведу тебя в порядок.
Я посмотрела вниз и поняла, что колени тоже сочились кровью. Именно в этот
момент, они неожиданно заболели. И я вспотела...
Я позволила ему утянуть меня вверх по узкой, крутой лестнице, в просторную
однокомнатную квартиру. Она была чистой и опрятной, с кухней-столовой, маленьким
балконом с видом на улицу, маленьким столиком, покрытым белой льняной тканью, а
пустая бутылка вина превратилась в свечу.
— Присядь, пожалуйста, — сказал он, толкая меня на стул.
Он намочил угол полотенца и приложил его к моим рукам, опускаясь на колени
между моих ног. От его присутствия по моим венам растекся горячий электрический
огонь. Чернильно-черные волосы падали ему на глаза, брови нахмурились, когда он, ох,
так мягко прикоснулся к моим ладоням, и к каждому колену.
— Вот, теперь ты чистая. Тебе нужна перевязка? — спросил он.
— Нет, я в порядке, спасибо, — ответила я.
Я хотела, чтобы он продолжал меня трогать. Его руки на мне или на моих коленях,