Сектор обстрела
Шрифт:
— Тебе лучше не заходить туда… Извините… — и удалилась следом за врачами.
Заливаясь слезами, Валентина упала на пол…
Глава двадцать четвертая
Старостенок все видел не хуже ротного. Уже под броней он разминулся с Шамилем и пополз в левый десант. Отсюда, через триплекс, Старый и увидел, что происходило на командирской машине. Дан сидел на башне, как истукан. Разорвавшаяся невдалеке мина так и не вывела его из оцепенения. Уставившись коровьими глазами в ребристый щит машины, он перебирал дрожащими
"Во придурок!" — просипел Старостенок.
Не теряя времени, он рванул рычаг и толкнул плечом неповоротливую дверь десанта. В ту же секунду снаружи, совсем рядом, рвануло. Взрывной волной дверь, больно ударив в плечо, захлопнулась. Но хныкать было некогда. Он снова прильнул к триплексу. Снаружи события развивались совсем уж стремительно. На командирскую машину запрыгнул Халилов. Резким ударом ноги в висок он снес Богдана с брони, как муху и спрыгнул следом. Старостенок снова толкнул тяжеленную, полную солярки дверь и, забыв ее захлопнуть, побежал сквозь тучу пыли в сторону командирской машины.
Огибая БМП, чтобы не терять скорости, он схватился за кронштейн фары. Инерция едва не вырвала руку из сустава. Но то, что он увидел за машиной, заставило его заработать ногами еще быстрее. Впереди, в метре от Старостенка несся, спотыкаясь о камни, ротный. А за ним… Юсуф уже занес свой штык-нож над горлом Белограда.
Ротный окончательно потерял равновесие и рухнул в песок. Старостенок прыгнул ему на спину. Горный ботинок с победитовыми напайками на подошве впился командиру прямо под лопатку. Старый зацепил коленом голову ротного и в отчаянном броске дотянулся до руки узбека. Уже в полете, отработанным ударом, он вывернул штык-нож из пальцев Юсуфа. Нож полетел в песок.
"Слава Богу! Ну, бабай, разорву…" — успел подумать Старостенок при падении. В ту же секунду ужасный треск разорвал нарастающий над головой вой…
Когда эта дрянь воет, полное впечатление, что она летит именно в твою голову. И настроена она таким образом, что после вылета из ствола взрыватель срабатывает при прикосновении к цели. Подсознательно у человека возникает непреодолимое желание спрятаться от нее куда угодно, лишь бы не слышать этого душераздирающего зловещего воя. Успокаиваешься только, когда заберешься под какую-нибудь машину. Обычно моджахеды пользовали противопехотные. Броню или кузов машины они не пробивают.
Ощущение реальности начало возвращаться к Старостенку благодаря свисту очередной мины. Сквозь шум в голове он услышал, что кто-то тащит его за ноги. Правда, как-то неловко и неравномерно. Оглянулся: Дан вцепился в правую, ротный тянул за левую. Подтянул правую. Белоград выпустил ботинок и по инерции, поднимая тучу пыли, свалился на песок. До них дошло, что очнулся. Вместе заползли под БМП. Под машиной, свернувшись в дугу, уже лежал Юсуф.
— Все целы? — заорал ротный, громче, чем того требовалось.
Похоже, ему тоже крепко по ушам досталось. Никто не ответил.
Кузнецов тронул за плечо Халилова:
— Ты как?
Юсуф закивал головой, не отрывая от ушей ладони. Ему попало больше всех. Взрыв застал его стоящим
— Дубина… Я б тебе еще добавил, — заключил ротный.
Броня, тем временем, развернула стволы в сторону ущелья и открыла ответный огонь. Этот шквал мог бы землю в ад превратить. Богдан однажды наблюдал в Асадабаде, как сопка неделю горела после обстрела из всех стволов. Если б еще знать — куда стрелять. А так… Чистые «понты». Но иногда и это помогало. А скорее, у душманов мины заканчивались. Ты же не затащишь их в горы полтонны.
Сквозь грохот орудий прорвался отдаленный размеренный свист винтов. Приближались летуны. Душманы, похоже, тоже их заметили. Вертушки засекут огневую точку в пять минут. Обстрел прекратился.
Ротный выбрался из-под машины и заорал так, что и за рекой бы услышали:
— Рота, становись!
Пока солдаты собиралась, Кузнецов окончательно утвердился: "Белограда нужно брать с собой. Убьют парня. Как, пить дать: убьют, и особистов не дождется". И сейчас сержант, безоружный, слегка сторонясь шеренги на правом фланге, уставился пустыми глазами куда-то в песок под ногами замполита. "А что Халилов?" — мелькнуло у Кузнецова. Халилов стоял во второй шеренге. Стоял… Внезапно, его зашатало; он навалился на спину Бараева. Хотя солдата и поддержали, ротный решил его оставить:
— Халилов… — остаешься оператором 304-й машины. Пулеметный взвод следует за отделением управления. Белоград! — рота замерла в ожидании команды Кузнецова. — Идешь головным пулеметного! Боекомплект, сухпай — на неделю!..
При поверхностном осмотре выяснилось, что люди не пострадали, если не считать слегка оглушенных участников потасовки. Но такие повреждения, когда недоставало половины личного состава, во внимание не принимались.
— Пять минут на сборы! Белоград! Берешь пулемет!
Кузнецов, наконец, заметил минометчиков. Только сейчас рядом с ними опустился на песок связист со своей рацией — один. Этот был от артбатареи.
— А летунов кто наводить будет?
— Говорят, тоже желтуха, справимся, — уверил Белинский.
— Всем по две мины! Разойдись!
Сборы не отняли много времени. Вещмешки упаковали еще в бригаде. Оставалось захватить с собой только мины. Эти "железяки драные" крепились, обычно, лямками по бокам вещмешка. Старостенок проверил крепление каски. Он никогда ее не одевал. Но если она начнет болтаться и громыхать о мины — пытка "утренней прогулкой в горы" превратится в настоящее истязание. Занятый такими же минами Цымбал бросил с иронией:
— Она тебе надо, Старый?
— Хто спросыть, а в нас есть…
— Ты б еще бээмпэшку с собой захватил.
— Тю, турок, то ж не броня на довбэшку, — и добавил ласково. — То ж талисман.
Старостенок забросил мешок на плечи и направился в сторону ущелья. У Цымбала талисман был полегче. Он не расставался с открыткой с краснорожим и зубастым, как новогодний кролик Дедом Морозом на санях. Но колебался он не долго: бросился к десанту, нацепил на голову такую же только без дырки со стороны лба каску и побежал следом за Старым.