Семь драконов Ниларской принцессы
Шрифт:
— Оплаты… чего? — голос Золотого дракона всё же дрогнул.
— Долга, — сразу сформулировать свои мысли у меня не получилось, но от меня этого никто и не требовал. Раку уже никуда не спешил, а Тарис позволял мне … понять то, о чём мы не договорили ещё там, на землях эльфов? То, что касалось ведьмы и о долгах перед ней? Та плата, которую взимаю не я, а мир и магия. Хотя вот что-что, если мир — это вены, то магия — это кровь, которая по ним струится. И на Альтане без одного не может быть второго.
И что самое странное, я
Потому что…
Ну, разве можно винить дождь, что он взял и пошёл? Нет, хороший маг … да того же воздуха, сможет отогнать дождь, сместить, перенаправить. Но один раз. Или два. На третий раз устроенную трагедию может и не получиться исправить.
Здесь же… я была не причиной и не следствием. Я была просто фактором, очень важным для Альтана, а тот, кто мог помочь, отмахнулся. И сейчас мир взимал плату за это.
Раку был подвержен греху гордыни. Он был не горд, а болезненно горделив.
Но всё, что он считал, у него есть — всё утекало, подобно воде сквозь пальцы.
Магия, а вместе с ней силы, здоровье, долголетие, сама жизнь.
И сделать с этим ничего было нельзя. Просто потому, что моё слово и моё прощение здесь ничего бы не решило и не решало.
Вымаливать прощение надо было у мира. Но… для того, чтобы вымолить прощение перед таким грехом, подошёл бы только один способ. Жизнь за жизнь. Раку должен был подарить миру ведьму, он должен был стать отцом ведьмы. Но тот, кто запачкался в магии крови, стать отцом ведьмы не мог.
— За сестру? — прямо спросил Раку.
Я опустила взгляд, а вот наставник отрицательно и мерно покачал головой:
— За магию крови.
Удивить Золотого дракона Тарису удалось. Тот вскочил и осел обратно, постарев разом ещё на пару лет.
— Отец?
И Тарис кивнул.
Я тихонько поднялась с места, проказливо чмокнула наставника в щёку и скользнула за дверь. Здесь я уже не нужна. Здесь он всё расскажет без меня. А я… что-то звало меня в путь, что-то звало меня… в другое место, и я поддалась этому зову. Не соскальзывая в транс, но ощущая его. Оставаясь собой, но в то же время став чем-то большим.
Тарис учил меня, а я… я всегда была хорошей ученицей.
Вот к добру это или к худу, мне предстояло узнать в ближайшее время.
Глава 32. Место встречи
Место, куда меня влекло с невероятной силой, оказалось … не самым типичным местом для встречи. Почему? Потому что это была оранжерея его высочества Ширшута… Первого и последнего.
Это был… Вот чтобы я помнила. Кажется, это был второй сын от третьей жены. Тихий парнишка, он прожил до двадцати шести. И был одним из тех, у кого почти получилось свергнуть императора. Ширшут не был воином, не был магом. Не то, что «отличным», он не был даже хорошим магом или воином. Он был просто учёным, он был учёным, пожалуй, которому покровительствовала Чёрная луна. Вкрадчивый, опасный…
Он создал свою оранжерею, которую после его гибели не смогли уничтожить и которую ненавидели все придворные во дворце. Оранжерея была неухоженной, слегка шипастой, слегка колючей, слегка душной и влажной. И… болезненной для любого мага, переступившего порог этого места. Потому что местные растения обладали двумя неприятными свойствами. Во-первых, развязывали языки за счёт снижения адекватности восприятия окружающей действительности. Во-вторых, очень сильно понижали доступный уровень магической энергии.
И именно сюда меня привёл Зов.
Зачем?
Я раздумывала об этом секунд пятнадцать. Потом я увидела того, кто здесь был.
Этот мальчишка был моим ровесником, но… первое, что мелькнуло в моей голове: «Какой же ребёнок!»
Он обижался, устроившись на скамейке, явно на то, что дед не взял его с собой общаться с легендарным Бесцветным драконом. Легендарным, с придыханием и детской восторженностью. Я не знала его имени, до сегодняшнего дня никогда его не видела, мне не подсказала кровь, что это мой брат. Но то, что это он, я поняла мгновенно. Как и то, что смертный приговор этому парнишке уже подписан. Он был похож, жутко, невероятно, чудовищно похож на нашего отца. На сына императора Нилана V.
Император уже его увидел.
Император уже понял.
И в его планах живым этот парнишка на грядущей церемонии Присяги Драконов не должен был быть. Да, кстати, ключевое мероприятие, на котором драконы сражались за право называться драконами называлось именно так.
И в ещё одном смысле не произошло чуда. Этот парень… я не ощутила его ни близким, ни дорогим, ни ценным. Это был по крови мой брат, которого миновала чаша унижений, боли и «не положено» императорского дворца. Но … для меня это был абсолютно посторонний человек.
Не ценный, не интересный, не важный.
Но мне лично.
А вот мой дар шептал, что придётся присмотреть за ним, по крайней мере, пока его не заберёт дед.
Потому что передо мной ещё ребёнок. Он не вырос, не раскрылся, не сделал что-то очень важное для мира. А значит придётся присмотреть, а потом сдать с рук на руки. Смешно? Нет, проза жизни.
Слегка нахально устроившись рядом с ним на скамеечке (а что, драконессе — можно!), я с искренним сочувствием спросила:
— Тяжёлый день?
Парнишка искоса на меня взглянул и кивнул, обаятельно улыбнулся.
— Тяжёлый. А у тебя?
— Обычный. Не самый сложный. Не самый лёгкий. Немного учёбы, немного решений, немного дел и планов… — я улыбнулась в ответ, разве что куда более скомкано. — Расскажешь? Что тебя расстроило?
— Самый близкий человек сегодня спросил, когда же я, наконец, повзрослею, — буркнул мальчишка, — и перестану верить в чудеса.
— Чем так чудеса твоему близкому человеку не угодили?
— Тем, что в реальности происходить они и не думают.