Семь кругов яда
Шрифт:
Вокруг меня появился серый дым, от которого я закашлялась, придерживая сумку. Дым щипал глаза, а я наугад прорывалась, раздвигая все разрастающуюся толпу.
– Поосторожней! Не видишь меч! – возмутился мужской, толкая меня локтем. Я дернула холщовую сумку, зацепившуюся за что-то, и услышала, как рвется ткань, а на землю со звоном падают монеты.
Мне еле-еле удалось выбраться, отдышаться. Положив руку на холщовую сумку, я увидела, что на ней красуется дыра. Сквозь разорванное дно на землю падала вся дневная выручка. Я почувствовала себя проворовавшейся кассиршей, с сожалением глядя на жалкую горсть медяков.
–
Я стояла, опираясь на угол дома, а вокруг меня жужжала надоедливая зеленая муха. Понятное дело, чувствовать себя ромашечкой среди удобрений не так-то просто после того, как тебя прокляли. Рядом со мной висел портрет женщины, которая была чуть красивей самки питекантропа. «Насильница. Маг. Зверские нападения на одиноких мужчин!». Я чуть не прыснула, представляя, как одинокие мужики бояться ходить по темным переулкам, ибо эта мадемуазель держит в страхе всю округу! Хотя, в слове «страх», «с» явно лишняя. Трепещи, о сильный пол!
– Эй! – заорал пронзительный женский голос. – Держите ее! Я ее узнала! Смотрите все! Это - она!
– Где? – я осмотрелась по сторонам, на всякий случай, прижимая к себе остатки выручки. Если меня выгонят, то пойду в инкассаторы! На меня обратили внимание три молодчика в одинаковых доспехах. Если с таким рвением здесь ищут понятых, то можете смело, меня не спрашивая, ставить крестик на месте галочки напротив моего имени!
– Это ее разыскивают за изнасилования! – снова кричала женщина, которой бояться, по сути, нечего! Да наоборот, она должна радоваться тому, что благодаря неуловимой обольстительнице, ночью все мужики трижды думают, перед тем, как шагнуть за порог навстречу внезапной любви и ласки!
– И убийства! – снова заверещал тот же самый голос.
Я уже начала уважать эту мадемуазель, которая взяла дрожащую инициативу в свои руки!
Пока верхние полушария соображали, нижние приняли решение шевелить произраставшими из них конечностями. Я бросилась в какой-то переулок. Жизнь явно намекала, что мне пора заняться спортом, правда каким, она еще не решила, поэтому предусмотрительно решила проверить, что у меня лучше всего получается.
Сначала я чуть не попала в сборную по конькам, поскользнувшись на каких-то помоях, несколько раз падая и поднимаясь. «Не-а!», - вздохнула жизнь, понимая, что в олимпийскую сборную меня не возьмут. Бег с препятствиями тоже как–то не задался, ибо по сравнению со мной, асфальтоукладочный каток – бог маневров. Как вариант рассматривалось плавание, когда на меня сверху вылили целое ведро. Переулки сменяли друг друга, заставляя метаться на перекрестках. «Может, прыжки в высоту?» - поинтересовалась жизнь, с интересом глядя на забор, который вырос прямо передо мной.Карабкаясь по какому-то мусору, я сумела перелезть через него и снова очутиться на какой-то широкой улице. Споткнувшись пару раз, сплевывая мокрые волосы, я понимала, что меня действительно прокляли.
«Перенос! 10 медяков!» - мелькнула табличка, к которой я устремилась на всех парах, пытаясь выскрести всю мелочь на проезд. Как назло в сумке было только девять! Опять не везет!
– За девять перенесешь? – спросила я, подходя к престарелому магу.
– Только за десять!– спросил он, брезгливо отодвигаясь. – У меня и так самые низкие цены в городе!
– Поня-я-ятно! – протянула я, шмыгая носом и пытаясь пересилить боль в боку. Эта улица переходила сразу в две. Вначале улицы одной стояла скучающая девица в двусмысленной позе, провожая взглядом прохожих мужчин. Чуть поодаль еще одна. На соседней улице сидели попрошайки, протягивая руку и клянча мелочь.
Назойливая муха сделала круг, а потом намекнула, что красотою мы не блещем, и в целом, как женщина – так себе.
Я опустила руку в сумку, ощупывая дыру, достала оттуда перо и маленькую чернильницу, которые чудом не вывалились после пробежки, зацепившись за нитки. Если жизнь – собеседование, то самый продаваемый товар в мире – это ручка.
Я уже обсыхала на солнышке, приглядываясь и прислушиваясь к прохожим. По улице шел какой-то импозантный тип с бакенбардами и залысинами в зеленом камзоле, обсуждая с каким тощим товарищем в мантии результаты торгов по Драконьим Сердцам.
– Нет, ну я знал, что они поднимутся! – горделиво замечал он, похлопывая по кошелю, висевшему на ремне. – Дураки скинули, умные этим воспользовались! Как говорили: «Драконы всегда взлетают!».
– Ага, как линия поползла вверх, после того, как стало известно, что через три дня будет принят новый указ… - поддакивал второй, заглядывая в глаза. – Я вам всегда говорил, что прежде чем паниковать, нужно оценить ситуацию. На панике легко сыграть.
– Все, свободен! Завтра в это же время! – добродушно махнул рукой любитель биржи.
– Не может быть! – ахнула я, когда маг исчез из поля зрения. – Не может быть! Это же вы! Я столько о вас слышала!
Пока господин оглядывался по сторонам, я уже была тут как тут, изображая преданного и восторженного фаната.
– Невероятно! Один из самых успешных игроков по Драконьим Сердцам! – прошептала я, запрыгав от радости и захлопав в ладоши. – Кому расскажешь – не поверят! Я вами так восхищаюсь! Вы… Вы для меня просто … кумир! Такое терпение! Такая выдержка! Вы знаете, я тоже играю… Но у меня плохо получается!
– Дитя мое, - благодушно ответил господин, глядя на меня снисходительно. – Тут нужно иметь не только выдержку, но и ум!
– Да, - кивнула я, чувствуя себя первоклашкой на первом уроке. – Такой, как у вас! Вы же все просчитываете наперед! А я только учусь! Сегодня сделала ставку и…
Я скривилась, как сушеный абрикос, спрятала глаза и шмыгнула носом.
– … проиграла… Испугалась. Дракон все падал, падал… И я испугалась, - жалобно заметила я, поднимая глаза на «жертву», которая великодушно убеждала меня, что все в жизни бывает в первый раз.
– Ой, а вы не могли бы расписаться у меня на руке. Я ее даже мыть не буду!
Господин посмотрел на меня с недоумением, оглядываясь по сторонам.
– Мой герой, лучший из лучших, распишется у меня на руке! Это – самый счастливый день в моей жизни! – прыгала я, заглядывая ему в глаза и протягивая ладошку. – Так вы распишетесь? Для меня это так много значит!
– Эм… – вздохнула «жертва», разводя руками. – Было бы чем… Письменный прибор у меня дома…
– Ой, - смутилась я, тут же погрустнев и опустив голову. – А я и не подумала! Балда! Такой счастливый день и так испортить! Хотя… Постойте! Придумала!