Семь кругов яда
Шрифт:
В окно влетела зеленая бабочка. Мы внимательно следили за ней взглядом, пока светлый не поймал ее в ручищу.
– Тебя хотят выкупить у нас. Предлагают в два раза больше, чем мы заплатили за твою свободу, - заметил светловолосый, сжимая в руках знакомую бабочку. – Но решение за тобой. С момента рабства твой договор аннулирован. Ты свободна. Можешь, идти куда хочешь, делать, что хочешь и заниматься тем, чем хочешь. Хочешь, возвращайся к нему…
– А в чем тогда разница? – пожала плечами я, скидывая одеяло и снова делая глоток воды.
– Вот когда ты поймешь, в чем разница, тогда ты будешь иметь шанс на счастье. Ладно, оставим ее в покое. Это ее выбор. Пусть решит для себя, - усмехнулся светлый. – Она свободна, просто не понимает этого.
– Свобода – это иллюзия, - горько покачала головой я. – Так же как и все остальное.
– Нет, свобода – это настоящее. Есть много настоящих вещей. Просто иногда проще считать их иллюзией, оправдывая тот факт, что их у тебя нет, и ты на них не способен. Называй нас «Здравый Смысл», - дверь за Здравым и Смыслом закрылась, оставив меня наедине с моими мыслями кто есть кто.
Бред какой-то. Выкупить просто так? А потом выпустить на волю? Нет, тут есть подвох…
Дверь приоткрылась, в комнату скользнул темненький, проверяя, есть ли кто-то в коридоре или нет.
– Ты сначала разберись, любишь ли ты его или нет, - усмехнулся парень, снова поглядывая в коридор. – Прости, у меня мало времени. Брат сейчас на эмоциях хреновертить пойдет, а в этом деле он заслуженный мастер, так что я хочу тебе сказать одно. Любовь – это комфорт и свобода, принцесса. Никогда не забывай об этом.
Он снова выглянул за дверь и тут же в коридоре раздался крик: «Стоять!!! Ты куда намылился!!! Вдохнул глубоко, выдохнул… Я понимаю, что если ты вдохнешь, кто-то выдохнет и возможно больше ни разу не вдохнет, но я прошу тебя. Давай лучше я поговорю с ними. Дай людям шанс пережить совещание без завещания! Стоять!!! Я кому сказал!!!».
То есть меня вот просто взяли и выкупили, чтобы выпустить наволю? Не-е-ет, здесь есть какой-то подвох! Вот спорим, если я сейчас встану и попытаюсь выйти за дверь, меня остановят. Скажут, что мне нужно еще полежать… Ну-ка, проверим…
Я встала, подошла к открытой двери, выглянула в коридор. Никого. Пустота. Где-то в вдалеке раздавлись: «Я ща кого-то убью!». Что-то мне кажется, что светловолосый поставил задачу спасти мир. А темноволосый уверен, что иногда мир нужно спасать от брата.
Я прошла по коридору, понимая, что вот-вот на меня бросится охрана, повяжет и потащит в комнату «отдыха». Но вот он выход, возле которого лежала горстка денег и карта. Я осмотрелась по сторонам, а потом сгребла себе и то и другое.
Сначала я шла по длинной пыльной дороге, покидая обычный, правда достаточно вместительный дом, стоящий на отшибе. Приду – задушу! Убью, поймаю змейку за хвост и раскручу над головой на извинения! Я засопела и сжала кулаки. Совести нет совсем! Просто вот с налета брошусь и все… У нас вакансия генерального директора!
Я вошла в лес по широкой дороге, чувствуя столько обиды и злости, что если на меня сейчас бросится медведь, то все узнают, что ел медведь на обед. Птицы раздражали своим пением, лес нервировал шелестом листвы. Я перевернула карту и увидела надпись, которая меня заставила остановиться. Полный соблазнительный расчет маркетинга со всеми плюсами, от которых у меня даже слюна капнула. И приписочка: «Братику ни слова. Я и так снимаю побои от его тяжелого характера!». И такой милый цветочек нарисован. Чувствуется рука мастера.
Да-а-а… На меня с кустов смотрели соблазнительные ягодки, заставив подойти поближе и сорвать парочку для дальшей идентификации. Вроде съедобные…
– Цвето-о-очек! – перед глазами мелькнула бабочка. – Что ж ты как су-у-услик все в ро-о-от тя-я-янешь!
– Они что? – сглотнула я, глядя на перепачканную соком ладонь. – Ядовитые?
– Ку-у-ушай, ку-у-ушай… Мне то-о-оже интере-е-есно! – послышалася знакомый голос.
– Дава-а-ай, расскажи про гаре-е-ем! – ехидно заметила я. – Как они водили хороводы с песней: «Вставай, страна огромная!».
– Я – ста-а-ар уже для таких поле-е-етов, - заметила бабочка, порхая надо мной. – Та-а-ак, мне это надое-е-ело!
Ярко-зеленый свет озарил тропу, а передо мной стояло его ядовитовитое высочество собственной немаленькой персоной.
– Иди сю-ю-юда, бессо-о-овестный цвето-о-очек! – меня сгребли в охапку, не смотря на мои протесты. – Та-а-ак, а что у нас в ладо-о-ошке? Чужо-о-ой марке-е-етинг? Фу! Выбрось ка-а-аку! Дома руки помо-о-оешь!
– Я сама решаю, куда мне идти! – усмехнулась я, сопротивляясь. Не то, чтобы я тут сильно сопротивлялась…
– О! Ви-и-ижу, что пресве-е-етлые ры-ы-ыцари уже с тобой поговори-и-или… А ничего, что они по договору на на-а-ашей стороне? – Эврард смотрел на меня, подняв брови. – А щито ты хотела? Вот такой пердюмонокль!
Глава четырнадцатая. Я не сдамся без воя!
Глава четырнадцатая. Я не сдамся без воя!
Здра-а-авствуйте!
В коридоре меня встретила целая делегация один другого мрачнее. При виде меня все опустили головы, всем видом демонстрируя покаяние. Некоторые украдкой поднимали на меня взгляд, мол, бить будете, товарищ лидер? Первое желание было проломить головы подсвечником, ибо свежи были воспоминания о маленькой камере, но я посмотрела на них и усмехнулась:
– Каждый день дает возможности. И ваша беда заключается в том, что вы боитесь ими пользоваться. С таким подходом вы никогда не сможете работать нигде. А потом не бегайте и не спра-а-ашивайте, мол, а почему у меня не получается…
Не удержалась. Бывает. Я хотела еще что-то сказать умное, доброе, вечное, напутственное, замахнулась даже на конференцию.
– Вы понимаете, что не попробовав, вы не узнаете… - продолжала я, чувствуя, как меня закинули на плечо, лицом к поникшей структуре и тащат в направлении мне известном. – Пусти, я тут еще не все сказала! Вы понимаете, что каждый имеет право на выбор… Мы вместе! Мы – одна команда! И скоро у нас Ассамблея!