Семь кругов яда
Шрифт:
– Да-а-а… - загадочно усмехнулся Эврард. – Все куда ху-у-уже, чем ты ду-у-умаешь, но куда-а-а лучше, чем я ожида-а-ал…
Я подошла к столу, накололаа кусок мяса на вилку и впилась в него зубами. Мясо было жестковатым, слегка подгоревшим, как шашлык любителей выпить на природе, но вполне сно...
Странная судорога пробежала по моему телу, заставив выронить вилку и схватиться за горло. Неожиданная слабость вынудила меня покачнуться и обвести глазами комнату, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь. Мне показалось, что рядом есть стол, но рука ударила по пустоте. Очертания мебели менялись, зубы застучали, пока я пыталась понять, что со мной происходит и почему все плывет, как в аквариуме. Внезапный спазм сдавил горло с новой силой, заставив рухнуть на колени и упереться руками в пол. Воздух… Почему я пытаюсь вдохнуть, а у меня… Ой! Все снова поплыло, оставляя звон у ушах и странное чувство невесомости.
– Бессовестный цвето-о-очек! – слышала я сквозь ватные подушки знакомый голос. –Ты-ы-ы что наду-у-умала! Та-а-ак! Куда-а-а от меня-я-я наце-е-елилась! В о-о-отпуск? Ага, сейчас! У на-а-ас рабо-о-отают без отпуско-о-ов!
– В кру…из… - выдавила я, чувствуя, как комната поплыла. – На… га… ле… ре…
– Сейчас ты у ме-е-еня отгре-е-ебешь, галерщица! – послышался голос, пока у меня по щеке что-то текло. – Сейчас на ве-е-есла ся-я-ядешь! И бу-у-удещь выгреба-а-ать… За все-е-ех! Пе-е-ей…
Я давилась, плевалась, чувствуя, как затекло уже за шею, но тело вывернутое судорогой отказывалось не то, что что-то понимать, но и принимать….
– Я кому-у-у сказал… Где заявле-е-ение на отпу-у-уск? Не-е-ет! Зна-а-ачит, и о-о-отпуска нет!
– что-то звякнуло на полу, а меня приподняли…
– Отпуск… Грехов… Нужен… - кашляла я, чувствуя, как стучат зубы обо что-то стеклянное.
– Не дожде-е-ешься… - категорично заявили мне, а мне удалось сделать большой глоток и подавиться. – У на-а-ас новый марке-е-етинг… В слу-у-учае отравле-е-ения больни-и-ичный не полага-а-ается! Сра-а-азу карье-е-ера в карье-е-ере!
Я всхлипнула, чувствуя, как об пол разбилась еще одна склянка, а меня прижали к себе, баюкая, как ребенка и чихвостя так, что ад выписывал мне пропуск. Вздрагивая и млея от неожиданной слабости, вдыхая запах сандала и чувствуя, как меня обнимают и не отпускают, согревая от моего внезапно накатившего озноба, я слушала о том, какая я нехорошая, какая я бессовестная, что место мне на галере в первом ряду, причем весло выдадут только мне, а остальные будут пассажирами. Потом мне объясняли разницу между «погребут» и «погребут, как миленькие», пока моя голова обессиленно лежала на чьем-то сгибе логтя.
– Я не зна-а-аю, как это произошло-о-о, но это на-а-адо прекраща-а-ать. Сегодня-я-я в полночь будут переговоры, - меня прижали к себе и потерлись об меня подбородком.
– О-о-очень тяже-е-елые…
Глава тринадцатая. Вот такой пердюмонокль!
Глава тринадцатая. Вот такой пердюмонокль!
В мире столько людей и возможностей,
которыми стоит воспользоваться!
К вечеру я уже оклемалась настолько, что собрала нервную систему в кулачок и пошла поужасаться масштабам разрушений. Остатки расстроенной структуры ревностно собирали флаконы, сетуя на то, что линейка у нас поуменьшилась. Некоторые особо рьяные вырывали страницы каталога, сокращая предложение до пары предложений. Особо предприимчивые сливали все, что находили в один флакон, а самые креативные собирали уцелевшие склянки и строгали в них бруски мыла с усердием Папы Карло. Такое чувство, словно на складе у нас разорвалась приличная граната. Зрелище было душераздирающим.
Когда стрелки стали приближаться к полночи, я стала заметно нервничать. Еще бы! На официальных переговорах такого уровня я присутствую в первый раз.
– Бу-у-удешь не-е-ервничать и трясти-и-ись, цвето-о-очек, отда-а-ам жадным дя-я-ядям и те-е-етям. Бу-у-у-удешь знать ку-у-урсы чешуи с драконьей по-о-опы и помо-о-оев со стола алхи-и-имика… - утешал меня Эврард, беря за руку. Одно мгновение, и мы стояли в мрачных сводах какого-то гулкого зала. Пока мои внутренности пытались вспомнить, где они находились изначально, Эврард ускорил шаг. Слабый источник света освещал круглый каменный стол, за которым сидел молодой золотоволосый красавец в черном сюртуке с белоснежным жабо, небрежно поигрывая каким-то крупным медальоном. Профиль греческого бога, тянучий и липкий взгляд, приправленный сладкой ноткой ленивой отрешенности, производили неизгладимое впечатление на любую женскую психику. Неподалеку от него сидел отдутловатый, улыбчивый, как клоун, тип возраста тщательно скрываемого, но в целом вполне определенного. Его волосы, как школьники договорились прикрывать отсутствующих, поэтому длинные пряди на темечки прикрывали возрастную полянку. Одет он был с таким пафосом, что проезжающий мимо цирк аж присвистнул от зависти.
– Ты-подонок! – вскочил красавец, завидев нас и ударив кулаком по столу. – Тварь! Увел сразу один отряд у меня! Да как ты посмел! Я тебя в порошок сотру!
– Мерзавец, - покачал головой клоун, закатывая глаза. – Скотина. Переманил два отряда на свою сторону! Ничего, твои флакончики это не спасет. Еще бы намылился потеснить нас с рынка!
Я не знаю, какую головомойку устроил бы на нашем месте Мойдодыр за такие претензии, но Эврард широко улыбнулся фирменной улыбкой и сладко заявил:
– Здра-а-авствуйте, очень рад вас ви-и-идеть. А вот слышать не о-о-очень, но приде-е-ется. Всё равно ничего у-у-умного не ска-а-ажите, поэтому начну-у-у я.
Я стояла позади него, видя, что за каждым из присутствующих стоит темная молчаливая тень.
– Начне-е-ем с прия-я-ятного! Я пожелал вам крепкого здоро-о-овья, ибо оно пригоди-и-ится вам в ближайшее вре-е-емя. Ну прямо как де-е-ети, честное слово. То я-я-яд, то кинжа-а-ал. Бана-а-ально. Такое чувство, что я вынужден рабо-о-отать с разбо-о-ойниками или придворными интрига-а-анами, - Эврард уселся в кресло, дав знак стоять позади него и не выходить за границу тьмы. – Ита-а-ак, что же мы опуска-а-аемся до таких ме-е-етодов…
– Что? Испугался? – дерзко перебил его красавец, резко и хищно сжимая в руке золотой медальон. Клоун противно улыбнулся, обернув перстень вокруг толстенького пальца и нарочито зевнул.
– Не-е-ет, это вы испуга-а-ались, раз реши-и-или упусти-и-ить возможность зарабо-о-отать! – снова улыбнулся Эврард, положив голову на руки и подаваясь вперед. Приторная улыбка не сходила с его лица. – Или мы и да-а-альше игра-а-аем в разбо-о-ойников, или попробу-у-уем сыгра-а-ать в интере-е-есную игру. Выиграет только о-о-один. Он получит все. Все три компа-а-ании. Как вам такой вариа-а-ант? О! Я вижу вам не инте-е-есно, так что до свида-а-ания…
Мне кажется, что стул под ним даже не успел нагреться. Никогда я еще не видела таких долгих и мучительных переговоров. Пришел, поздоровался и ушел! Вот это я понимаю бизнес!
– И что ты предлагаешь? – сверкнула глазами красавец, снова вскакивая с места.
– А вам разве интере-е-есно? Что-то не вижу заинтересо-о-ованности в ва-а-аших глазах! – усмехнулся Эврард, двигаясь в мою сторону.
– Стоять! – рявкнул красавец.
– Все что ну-у-ужно, у меня прекра-а-асно стоит и без кома-а-анды с ва-а-ашей стороны, - рассмеялся Эврард, задумчиво закусывая губу.