Семь мармеладных поцелуев

Анализируя всю свою тридцатилетнюю жизнь, могу с уверенностью сказать, что я весьма невезучий человек. Знаменитая фраза «кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится» вообще не про меня – этот самый кирпич падал на меня раз шесть, как минимум. Благо, без значительных увечий.

Если

в доме прорвет трубу, то это будет моя труба. Если на тысячу бракованных книг приходится всего одна, то она достанется мне. И если начальник будет выбирать жертву, которая возьмется за невыгодный и сложный проект, то это, разумеется, буду я.

Даже моя подруга Катя, которая увлекается таро, перестала раскладывать для меня карты, потому что ничего хорошего они не говорят. В каждом раскладе преобладает масть Мечей, что означает препятствия, сложности, разрушения и проблемы.

Однако, когда мне неожиданно предложили работу в Чехии, и я попросила подругу узнать, стоит ли мне уехать, карты неожиданно показали благоприятную ситуацию, в которой я не только хорошо заработаю, но и приобрету значительный опыт. Вот так я на целых три года уехала в Чехию, оставив на попечение своей злобной тетушки младших брата и сестру.

Катькины карты не солгали, и три года в Чехии принесли свои плоды. Разумеется, моя неуклюжесть никуда не делась, однако прекрасная Прага устояла. Чего не скажешь о чехах, которые невольно стали жертвами моей неуклюжести. Но не будем об этом!

В Праге жил двоюродный брат моего папы. После смерти моих родителей дядя Витя клялся, что не бросит меня с маленькими Ленкой и Тошкой, однако сразу же пропал с радаров и объявился спустя пять лет с предложением поработать в компании, которая специализировалась на косметике. Свободны были две вакансии: секретарь директора и дизайнер упаковки. Так как у меня был диплом дизайнера, я выбрала именно эту должность и не прогадала.

После трех лет работы меня даже хотели повысить, но звонок Ленки изменил мою судьбу. Сестра сообщила, что у тети случился инфаркт, ее отвезли в больницу и сделали операцию. Состояние у нее тяжелое и неизвестно, поправится ли она вообще.

Так мне пришлось в срочном порядке возвращаться в Россию, с сожалением оставляя чудесную Прагу и любимую прибыльную работу. В Москве же меня ждала неизвестность и два напуганных подростка, которые с нетерпением ждали моего возвращения.

С трудом силясь перебороть сонливость, я часто моргала глазами и пыталась вчитаться в скучный текст книги по психологии, которую зачем-то купила в Московском переходе еще перед отъездом в Чехию. Сидящий слева от меня крупный мужчина, от которого пахло сигаретами и прокисшим молоком, тихонько похрапывал и медленно сползал с сиденья. Искоса поглядывая на него, я надеялась, что он не завалится на меня.

Рядом со спящим мужчиной

у иллюминатора сидел стройный симпатичный мужчина, и я в который раз вздохнула, жалея, что рядом со мной сидит не он.

Было только десять утра по Московскому времени, а я уже успела вылить на себя кофе, наступить в жвачку и тут же упасть, содрать коленки и попасть в зону турбулентности, которая прошла минут пять назад. С моим «везением» я ожидала еще как минимум одну такую зону.

Шмыгнув носом, я перевернула страницу и чуть не уронила книгу. От моего движения зашевелился сосед. Недовольно пробубнив что-то себе под нос, он уселся поудобнее и отвернул голову к симпатичному мужчине.

Потянувшись за упавшей в проход закладкой, я чудом вовремя убрала руку, когда мимо пробежала стюардесса с тележкой. Проехавшись по моей закладке, она резким движением откинула штору, отделяющую бизнес-класс от эконома. Движение это было таким сильным, что штора не вернулась на прежнее место, открывая моему взору кусочек помещения для богатых.

В центре прохода бизнес-класса стояла еще одна стюардесса с напуганным лицом. Рядом с ней находился мужчина в деловом костюме и очках.

– Плохо что ли кому-то? – тихо произнесла я, склонив голову к проходу, чтобы лучше видеть бизнес-класс.

Тем временем стюардесса начала что-то отчаянно искать в своей тележке с закусками.

– Простите, но из мармелада у нас есть только лимонные дольки, – извиняющимся тоном сказала медсестра кому-то в кресле.

– Мне нужны только мармеладные мишки!!! – заорал на нее пассажир, которого я не могла увидеть за спинкой кресла.

– У нас их нет… – Бедная стюардесса даже побледнела. Ее коллега тоже выглядела напуганной.

– Они нужны мне немедленно! Никита! – снова заорал неуравновешенный пассажир.

Мужчина в костюме поправил очки. Взгляд его был направлен вниз.

Неуравновешенный явно сбавил обороты и уловить, что он говорит, я уже не могла.

Никита дослушал неуравновешенного, кивнул и стремительным шагом направился к соседним креслам. Некоторое время он ходил от одного пассажира к другому, а затем вышел в эконом-класс и, кашлянув в кулак, произнес хорошо поставленным голосом:

– Прошу прощения, но не может кто-нибудь из вас мне помочь? Дело в том, что у моего друга неустойчивая психика. Из-за турбулентности он сам не свой и, чтобы успокоиться, ему нужна пачка мармеладных мишек. Не располагает ли кто-нибудь из вас этим сокровищем?

В эконом-классе воцарилось неловкое молчание. Кто-то сзади меня тихо хихикнул. Мой спящий сосед от громкой речи мужчины в костюме проснулся и теперь недовольно ерзал в кресле. Подождав некоторое время, Никита хотел было уже вернуться в бизнес-класс, как вдруг к нему подбежал мальчик лет пяти и протянул вскрытую упаковку с мармеладом.

– Только я почти половину съел, – скромно пропищал он.

– Ничего страшного. – Мужчина присел на корточки перед мальчиком, взял у него мармелад и потрепал по копне густых темных волос. – Спасибо тебе большое.