Семь минут
Шрифт:
— Вы не встречались с Дж Дж Джадвеем?
— Не встречался. Я разговаривал с ним четыре раза по телефону.
— По телефону? Понятно. Вы уверены, что разговаривали с Джадвеем?
— Конечно. Звонила Касси Макгро и передавала ему трубку.
— Часто бывает, что издатель, который живет в одном городе с автором, поддерживает с ним отношения по телефону? Вы не делали попыток встретиться?
— Нет.
— Неужели вам было неинтересно?
— Для наших встреч не было оснований, — напряженным голосом
— Знали ли вы с полной уверенностью или, скажем так, говорил ли вам лично Дж Дж Джадвей, чтобы вы не приходили?
— Я просто чувствовал это. Я не сомневался, что мне не обрадуются.
— Имелись ли у вас какие-нибудь другие причины не желать личной встречи с писателем?
— Не имелись. Могу только добавить, что обычно не издатель ищет встречи с автором, а наоборот. Особенно, если у автора подмоченная репутация. К тому же каждый год у меня появлялись новые авторы, и Джадвей был всего одним из них, не самым обещающим.
— Понятно. Вы были чересчур заняты, чтобы уделять время каждому своему автору, особенно незначительному. Ну что ж…
— Возражаю, ваша честь! — Дункан замахал рукой со своего места. — Защита пытается заставить свидетеля признаться в том, чего тот не делал.
— Протест принят.
— Хорошо, — кивнул Барретт и вновь посмотрел на свидетеля. — Значит, вы общались с Дж Дж Джадвеем только по телефону или через Касси Макгро. Правильно?
— Правильно.
— И за исключением того, что вам рассказала мисс Макгро, ваша информация о привычках Джадвея, его отношении к писательскому ремеслу, мотивах, вызвавших создание «Семи минут», все это почерпнуто из телефонных разговоров, а не из личных встреч. Правильно?
— Нет, неправильно. Я сейчас вспомнил еще кое-что.
— Вот как?..
— Существовал еще один источник. Мне понадобилась информация о нем для книги, и я попросил его заполнить вопросник. Это рутинная процедура. Джадвей не стал заполнять вопросник. Вместо этого он написал мне несколько писем о себе… сначала одно, потом другое, и еще по поводу редактуры. Так что у меня была информация от самого Джадвея.
— Что конкретно написал Дж Дж Джадвей?
— О своем прошлом, о семье, о желании писать.
— А о мотивах, которые побудили его написать «Семь минут»?
— Не помню.
— Эти письма могли бы дать нам очень важную информацию. Они у вас?
— Нет.
— Вы знаете, что с ними случилось?
— Не могу сказать. Наверное, они были выброшены вместе с тысячами других, когда «Этуаль-пресс» прекратило свое существование.
— А не могли вы продать их вместе с правами другому издателю?
— Я… — Леру замолчал и неожиданно насторожился. — Мог. Не могу точно вспомнить.
— Просто интересно, — мягко заметил Майк Барретт, — потому что несколько писем, очень похожих на те, о которых вы только что говорили, были совсем недавно выставлены на продажу в нью-йоркской лавке автографов. Владелец лавки купил их у бывшего издателя и продал неизвестному человеку. Мне просто было интересно, не те ли это письма, о которых вы сейчас говорили? Как вы думаете?
Леру облегченно вздохнул и почти улыбнулся:
— Не знаю, но сомневаюсь.
— Письма Джадвея вам приносила Касси Макгро?
— Кажется, одно или два он отправил по почте, а остальные она принесла мне лично.
— Судя по всему, вы многократно встречались с мисс Макгро. Не можете вспомнить, сколько раз?
Прежде чем Леру успел ответить, окружной прокурор заявил протест на основании того, что вопрос не имеет отношения к делу. Барретт понял, что Дункан не желал обсуждения Касси Макгро и возражал против попыток защиты сделать это. Судья Апшо быстро согласился с протестом обвинения.
Барретт был готов к этому и заготовил другие вопросы.
— Мистер Леру, давайте еще раз вернемся к самой книге, к «Семи минутам». Вы сообщили суду, что через много лет продали права на ее издание другому. Вы не помните его имя?
Протест Дункана не дал Леру ответить. Барретт потребовал совещания с судьей. Оно продолжалось недолго. Майк объяснил, что задал этот вопрос с целью проверить честность ключевого свидетеля обвинения. Выслушав обоих адвокатов, Апшо отклонил протест Дункана и предложил Барретту продолжить перекрестный допрос.
Барретт повторил вопрос:
— Вы продали права на «Семь минут» другому издателю. Вы помните его имя?
— Не помню, — ответил Леру.
— Может, мне удастся освежить вашу память. Не звали ли издателя, которому вы продали права, Норманом С. Квондтом, которого судили в Нью-Йорке за распространение крутой порнографии?
— Квондт? Кажется, да. Спасибо.
— Почему вы продали право на издание «Семи минут»?
— Я уже рассказал о причинах. Я боялся, что книга оказывает на людей разрушительное воздействие, и поэтому хотел избавиться от нее. Я с радостью продал ее.
— Однако, мистер Леру, вас совсем не беспокоило, что, продав права на нее, вы тем самым как бы воскрешаете так называемое разрушительное воздействие?
— Нет, меня это не беспокоило. Я был полностью уверен, что Квондт никогда не издаст «Семь минут». В конце концов я подумал, что он просто заплатит меньше налогов. Я продал «Семь минут», чтобы убить книгу… и спасти себя.
— И у вас не было других причин для ее продажи?
— Абсолютно никаких.
— Понятно. А когда вы решили закрыть «Этуаль-пресс»?