Семь мужей для избранной демоном-драконом
Шрифт:
С другой стороны, кто знает, что случится, если я ни в чем не признаюсь? Сегодня погибли люди. Пусть виноват темный эльф, я имею к убийству прямое отношение. А у эльфа могут быть и сообщники, и заклинание на мне может оказаться не единственным. Хотя раз эльфа схватили и его допрашивает сам Дамиан, может статься, из него вытащат всю информацию. И опасаться мне уже будет нечего.
Да, помолчу-ка я пока, пожалуй. После признания мое положение не улучшится, а ухудшиться очень даже способно.
Я притихла, из-за собственных согнутых коленок изучая собравшихся мужчин. Подожду развития событий, а там посмотрим.
Рядом, в постели, внезапно что-то зашевелилось. Я вздрогнула и расслабилась, осознав, что это шуршит зачарованное полотенце.
— Я его уберу, — Эл потянулся к нему.
— Оставь, — вздохнула я. — Его же маги проверили. Давай хоть посмотрим, что оно будет делать. Нападет — уберешь.
— Если нападет, я его дотла сожгу, — пообещал Микки, с тревогой наблюдавший за нами.
Я уже сжалась, готовясь к какой-нибудь гадости, но ничего страшного не произошло. Мягкая ткань медленно наползла мне на плечи и застыла. Я с подозрением скосила на полотенце глаз.
Тишина и спокойствие.
— Это что оно сделало? — озадаченно спросил Сокол.
— Укутало меня, — не слишком уверенно ответила я.
И в самом деле, стало немного теплее. Это что же получается, бездушное полотенце более чуткое, чем несколько женихов, глазеющих на меня последние десять минут?
— Запишу его новым женихом, — твердо решила я.
Пятым или шестым? Так легко забыть очередность…
Лица у Сокола и Фаудо сразу скисли.
— Нельзя его в женихи, — заспорил «норвежец». — От него ребенка не родить.
— Полностью согласен с моим северным другом, — поддакнул «испанец». — Пусть у него, как у всех северян, пусто в голове, но и оттуда иногда вылетают дельные вещи.
— Договоришься, ровирец, — прорычал Сокол.
— А полотенце еще и молчит, — пробормотала я.
Микки тихо, но одобрительно хмыкнул. Сокол с Фаудо бросили друг на друга уничтожающие взгляды и будто бы невзначай разошлись в разные концы комнаты. А мне отчаянно захотелось, чтобы Мэйрис и Арис поскорее разобрались в принципах работы механизма эн-Сандрисов.
В дверь стукнули. Один раз — исключительно для проформы. Почти без паузы дверь распахнулась, и на пороге появился Дамиан.
Он был бледнее, чем обычно. С губ и скул совсем сошел цвет, и белизна кожи приобрела нездоровый мертвенно-голубоватый оттенок. Под блеклыми глазами пролегли синяки. Черный с серебром наряд усугублял мрачность его образа. Взгляд, брошенный на меня из-под темных бровей, тоже был совсем не радостным.
Мне отчего-то стало страшно. Я вжала голову в плечи и неосознанно придвинулась к Элу.
— Очнулась? — спросил меня Дамиан, проигнорировав то, как перед ним в приветствии склонились мужчины. — Как себя чувствуешь?
Если бы еще чуть-чуть больше тепла в его голосе…
— Терпимо, — повторила я то, что говорила эльфу.
Демон-дракон широкими шагами прошел через комнату. Он по-хозяйски ледяной рукой коснулся моего подбородка, поворачивая голову и осматривая меня со всех сторон. Потом, заметив порвавшийся рукав и следы крови, нахмурился.
— Болит?
— Так, не очень, — соврала я.
Кажется, Дамиан об этом догадался.
— Почему не перебинтовали ей руку? — рявкнул он на мужчин.
— Так ведь ее раздевать для этого пришлось бы, — попытался оправдаться Микки.
— Ты резать ткань не умеешь? Зовите лекаря, сейчас же. Пусть на избранную наложат исцеляющее заклинание.
Сокол тут же ненадолго вышел из комнаты, чтобы передать со слугами приказ. А на меня уставился тяжелый взгляд Дамиана, словно это я была виновата в том, что меня не залечили.
— Ходить можешь?
— Могу…
— Переоденься. Пойдешь со мной. Спустимся в темницу, я хочу, чтобы ты поговорила с темным эльфом.
Похоже, от его командного тона ошалела не одна я. Эл приподнялся.
— Разумно ли это, господин? Избранная только что пережила нападение убийцы.
— Она сказала, что может ходить, — отрезал Дамиан.
— Ее опасно отпускать к тому, кто час назад ворвался во дворец и убил нескольких человек, подвергнув риску жизнь самой избранной.
— Это мне решать, что для нее опасно, а что нет, — зарычал он. — Она моя избранная.
Дамиан пристально посмотрел в глаза каждому мужчине в комнате, в том числе и Соколу, который вернулся из коридора и замер в дверях.
— Никто из вас еще не стал официальным мужем Марины. Невзирая на это, я просил вас приглядеть за ней. Но стоит мне ненадолго покинуть дворец по делам, как я узнаю, что ее чуть не убили, а рядом не было ни одного из вас. У меня нет вопросов лишь к Фаудо, потому что он пусть и в последний момент, но успел предотвратить катастрофу, хотя даже не входит в список женихов. Я могу простить и Микелора, потому что ему пришлось отправиться в город со мной. Но от тебя, эльф, и от тебя, Сокол, — губы демона-дракона скривились, — я ожидал большего, тем более на следующий день после того, как в ее спальню вломился неизвестный. Не смейте мне указывать, как нужно защищать избранную. А теперь вышли все отсюда. Вы все равно бесполезны. Не способны ни защитить слабую девушку, ни хотя бы перевязать ей рану.
В комнате наступила такая тишина, что я боялась даже дышать. Первым встал побледневший Микки, коротко поклонился и направился к выходу. Сокол и Фаудо хмурились — по плотно сжатым губам «норвежца» и встопорщившимся усам «испанца» было заметно, что они не согласны с Дамианом. Однако оба тоже почти одновременно поклонились и покинули спальню. Последним стал эльф. Этот не кланялся. Он выпрямился, холодно посмотрел сверху вниз на демона-дракона и так же молча ушел.
Проследив за ними, Дамиан повернулся ко мне. Голос его зазвучал гораздо мягче.