Семь понедельников подряд
Шрифт:
– Вот и наш домик, - матушка Елена махнула рукой в сторону голубого вагончика. – Тесновато, но что делать.
– Ведь в селе полно домов пустых, - удивилась я. – Неужели нельзя какой-нибудь занять? А дети будут - тогда как?
– Формально все они чьи-то. Хозяева в городе живут или еще где. Ничего, мы свой потихоньку построим. А пока и так ничего.
Мы вошли в домик, поделенный деревянной перегородкой на кухоньку с печкой-буржуйкой и узкой лежанкой и комнатку.
– А брат ваш? Мы ему не помешаем? – спросила
– Брат? – засмеялась матушка. – Да он в церкви. Он когда приезжает, всегда с нами поет. А потом они с батюшкой и с дьяконом на ночную рыбалку собрались. Так что никого до утра не будет.
Мы пили чай и болтали, как старинные подруги. Оказалось, что в Питере она жила совсем недалеко от меня и даже в церковь ходила в ту же, что и я. Так что и общие знакомые нашлись. Рядом с ней было так хорошо и спокойно. Ее серые, широко расставленные глаза светились такой искренней приветливостью и простодушием, что мне стало крайне неловко, когда я рассказывала ей, будто мы приехали посмотреть на землю предков. Но и рассказать правду я не смогла бы, даже если б и захотела. По той же неловкости. Словно было в этом что-то… непристойное.
За разговором время пробежало незаметно. Наливая очередную чашку чая из пузатого дореволюционного самовара с медалями, я вдруг посмотрела в окошко и сообразила, что давным-давно если и не ночь, то, во всяком случае, поздний вечер.
– Пора идти, - виновато сказала я. – Поздно.
– Приходи завтра, - предложила Лена (мы почти сразу перешли на «ты»). – И сестру возьми. Я вас с братом познакомлю. Может, обратно вместе поедете.
Она хотела меня проводить, но я отказалась. И тут же пожалела. На всю улицу горело всего пара тусклых фонарей, да окошки домов светились. Я шла, пристально вглядываясь под ноги, чтобы не утонуть в очередной грязной луже, которых вокруг было предостаточно. Чего-чего, а этого добра в Вараксе всегда хватало – об этом еще дед рассказывал, с какой-то непонятной мне гордостью.
Фонари кончились, светящиеся окошки тоже попрятались за зеленью. Впереди был длинный и темный участок пути. Я остановилась и беспомощно оглянулась. Хоть бы человек какой показался. Или нет, лучше не надо! Никого не надо – ни людей, ни зверей.
Только я подумала об этом, как вдруг услышала за спиной шаги. Тихие-тихие. И осторожные. Я остановилась – шаги стихли. Пошла – и тот, сзади, тоже пошел. Рот свело от терпкого вкуса паники. Сердце барабанило в голове и в желудке.
Надо было идти прямо, но я вбежала в особо темное место под раскидистыми деревьями, свернула за угол, присела за куст и затаилась. Прошло несколько томительных секунд. Просто сидеть и ждать неизвестно чего было невыносимо. Хотелось сорваться и побежать сломя голову с дурным воплем.
Подул ветер, листья зашумели, месяц выкатился из-за тучи – стало чуть светлее. И именно в этот момент я увидела на перекрестке двух улиц темный силуэт. Человек стоял и вглядывался в темноту. Я сжалась в комочек и закрыла глаза – совсем как в лесу. Сердце уже не барабанило, а бухало так, что я испугалась, как бы его не услышали.
И вдруг ветерок донес до меня запах. Немного прелых листьев, немного старого дерева и пыли. Запах заброшенного жилья, пота и еще чего-то неуловимого. Запах немого Федьки!
Чтобы не ахнуть случайно, я зажала себе рот двумя руками и осторожно выглянула из-за куста. Никого не было. Наверно, немой пошел по улице дальше. Прижимаясь к заборам, чтобы оставаться в густой тени, я добежала до края села, а потом задворками пробралась к дому Таисии – прямо к задней калитке, выходящей в поле.
Светка и Таисия сидели вдвоем на завалинке и встревоженно совещались.
– Ну наконец-то! – воскликнула Таисия, завидев меня. – Я уже хотела идти тебя искать. Вечно ты куда-то пропадаешь. Мы же волнуемся.
– Извините, - я присела на ступеньку крыльца. – Заболталась с матушкой.
– Познакомились? – сразу подобрела Таисия. – Ну и хорошо. Она такая девочка милая. Глядишь, подружитесь, будешь чаще к нам приезжать. Есть хочешь, нет? Ну ладно, тогда я спать пойду.
– Подождите, - остановила я ее. – Скажите, Таись Ванна, Федька немой давно здесь живет?
Таисия задумалась.
– Давно? Да нет, не очень. Меньше года. Той осенью пришел. А что?
– Да просто так. Я его сегодня встретила днем, он меня щавелем угостил ни с того ни с сего.
– Он добрый. И мухи не обидит. Вот попивает только.
Интересно, зачем этот добрый Федька крался за мной? Может, он просто тихий сексуальный маньяк и никакого отношения к графским сокровищам не имеет? И все же, откуда мне знаком этот запах?
Таисия пожелала нам спокойной ночи и ушла. Светка дождалась, когда в окошке «горнички» загорится свет, повернулась ко мне и зашептала:
– Не зря я с тобой в церковь потащилась! Я все поняла! Действительно идти надо было не от усадьбы.
– А откуда? – вяло поинтересовалась я. Пережитый стресс почему-то отозвался мучительной зевотой, которая буквально раздирала мне рот.
– Хватит зевать! – обиделась Светка. – Неинтересно?
– Интересно-интересно! – я снова зевнула, еще шире. – Рассказывай.
– Ведь не зря же вся эта беда складывается в крест. Это знак. Считать надо от церкви! Сколько от нее до магазина?
– Ну… Навскидку метров триста.
– Ага! Значит, в озеро мы никак не угодим.
– Постой, а откуда считать? От крыльца или от алтаря?
– А я знаю? Не думаю, что графа пускали в алтарь. Разве что на ступенечки. Давай считать будем от крыльца, а еще, на всякий случай, замерим, сколько шагов до алтаря. В одном месте ничего не будет, значит, в другом поищем.
13.